Акынская песня с прологом и эпилогом
Шрифт:
Разговор не клеился. Не потому, что им тяжело было понять друг друга, нет: один из них видел людей насквозь, а другой... Другой знал людей. Он узнал их там, где нет секретов: какие тайны с попутчиком на последней электричке, с соседом в промерзшем зале ожидания, в ночном парке на скамейке, с таким же, не нашедшем другого места
Оба они разбирались в людях и знали друг про друга все. Но разговор не клеился - слишком велика была дистанция между ними, как между двумя концами цепи, из которой выбито одно звено.
– Жаль Сида.
– Жаль? Нет, он нашел, что искал.
– Искал смерти? Ну нет, это удел фанатиков и шизофреников. Нормальный человек...
– Ну, то нормальный. Риска он искал. Острых ощущений искал. Во всем. Вот и нашел на свою спину приключений.
– Зачем?
– От скуки.
– От скуки? Я полагаю, дело в другом. Он риска не искал. Тот сам его находил. А он просто тыкался во все стороны - энергии много, а куда идти не видел. Тратился по мелочам. Перенервничал из-за всей этой дурацкой истории с наркотиками. Может, и тут искал из нее выход?
– Елы-палы, выход искал... В том, что ласты склеить? В кайф! Он же не идиот! Курить будешь?
– Да.
– Пижон он был, этот Сид.
– Оригинальное пижонство.
Было уже совсем темно, и спичка выхватила из темноты два лица и фотографию. Похожие, даже слишком, но и непохожие. Стал накрапывать дождь, шурша по листьям. Завтра они будут уже
– У тебя какие планы?
– Поеду в США, в Техасский парапсихологический. А я во Владивосток, автостопом. Но я про сейчас.
– Сейчас? Домой.
– Помянуть бы...
– Да нет, дела. Домой. А ты?
– Я? Я налево.
Они внимательно посмотрели друг на друга, как в зеркало, и, обменявшись рукопожатиями, молча разошлись.
Огоньки их сигарет все удалялись, а потом и вообще пропали из виду.
... Помолчали, отхлебнули еще.
– Слушай, тебе не кажется, что мы создали образ шизующего бога?
– Нет, мне кажется, что мы создали образ хипующего черта.
– В любом случае, его смерть - событие довольно странное. И вообще, зачем так мрачно?
– Тогда, может быть, так?
– Алло, Сид? Из больницы давно выпустили? Когда на тренировках появишься? Да, тренер просил передать, что так тебе и надо, и когда придешь - будешь отрабатывать защиту...
– Алло, Володя? Здравствуйте. Как Ваше здоровье? Вы не забыли, что через неделю семинар? У Вас доклад. Да, пока Вы болели, председателя правления сеяли. Ромоданова добилась своего. Теперь председатель - Думов...
– Привет, Бродяга. Так я насчет двадцати рублей...
Все шло своим чередом. Леня готовился к отъезду. Жорж сидел на компьютере и обсуждал с Саней и Сэмом планы ближайшего похода. Альбина и Лида, не знающие, что Сид сбежал из больницы, собирали передачи, и Марина тоже думала, что надо бы. Барковский бросил институт. А женщина, которую снял наконец Аркаша, оказалась на редкость вульгарной.
И, видит бог, сказать мне больше нечего,
Да больше и не скажешь ничего.
М. Щербаков.
IX. 1990 - IV. 1991