Ал-Гебра
Шрифт:
– Да! – вылетело у меня самопроизвольно.
В душе надеясь, что на лице Виктории Игоревны, появится улыбка, и ситуация разрешится сама собой, я стоял опустив голову в знак раскаянья, но её взгляд был непреклонно холодный, а плотно сжатые губы не собиралась растягиваться в добродушной улыбке.
– И как тебе жопа математички? Тебе видимо она не понравилась, раз ты намерен больше не трогать её? – выдержав длительную паузу, спросила она.
– Нет, нет, вы не так поняли! У вас хорошая жо…, ой задн… – в моей голове всё перепуталось, мне казалось, что я теряю контроль над собой.
– Задница, – помогла
– Да! – вновь выпалил я и тут же густо покраснел.
– Что да? Я так и не поняла, будешь меня ещё трогать за жопу или нет, или зачем ты тогда пришел?
Она встала со стула и, смотря мне в глаза, ждала моего ответа. В одночасье я, вдруг, стал таким маленьким, а Виктория Игоревна сверху вниз смотрела на меня, и хотя это было не возможно, ведь я был значительно выше её, но мне представлялось это именно так. И тут случилось самое ужасное. Я был готов ко всему, но от себя такого я никак не ожидал, – у меня потекли слезы. Я почувствовал себя нашкодившим ребёнком, который получает взбучку от матери, и ему нужно сейчас прижаться к ней и разрыдаться, чтобы она пожалела.
– Ладно. Расслабься, что-то я перегнула, я прощаю тебя, – сказала моя мучительница благодушным тоном.
Виктория Игоревна опустилась на стул, закинула ногу на ногу и как ни в чём ни бывало, вернулась к чтению своей книги.
Стоя как статуя, я был психологически раздавлен, и никак не мог сдвинуться с места, я боялся сделать шаг, так как не чувствовал ног. Она подняла на меня свои пронзительные глаза, и уголок её губ едва заметно приподнялся, предполагая скрытую, но все-таки улыбку.
– Иди, что стоишь? Что-то ещё потрогать хочешь?
В весьма подавленном состоянии, я направился к двери, вытирая остатки слёз кулаком. Всё моё существо желало как можно скорее выбраться из происходящего морального кошмара.
– Стой, Красовский!
– Мне понравилось, как ты меня схватил, рука у тебя такая ухватистая, – сказала она и очень странно на меня посмотрела.
В общаге все только и говорили о моём поступке, весть быстро разлетелась, и все пацаны приставали с вопросами типа: «Упругая ли у математички задница?». Мне было очень неловко от таких расспросов, особенно после преподнесённого мне от неё урока, я, как мог, уходил от ответа, говоря, что не успел даже дотронуться. Но я-то знал, что ягодицы у роковой преподавательницы алгебры весьма и весьма упругие и очень приятные на ощупь. Это знание не дало спать мне всю ночь, и даже когда я уснул, мне приснилась Виктория Игоревна. Будто она стоит ко мне спиной, а я расстегиваю длинную заднюю молнию её платья, под которым нечего нет, и вот, когда моя рука опустилась до копчика, вижу, что у неё змеиный хвост с огромным стальным шипом, который она вонзает мне в низ живота. В ужасе я проснулся весь мокрый от пота. Мой сосед по комнате, Серёга Плотников, смотрел на меня выпученными глазами.
– Ты чё так кричишь во сне, будто тебя математичка самого за кое-что схватила? – спросил он меня, и довольный рассмеялся над своей шуткой, потом добавил, – Тебя, кстати, Бес со своими дружками ищет, вчера полдня у общаги крутился.
На следующий день Виктория Игоревна пересадила меня за другой стол, то ли опасалась ещё одной подобной выходки от меня, то ли чтобы меня держать в поле зрения. Теперь моей новой соседкой по парте стала Ирка Залеская, она хоть и подкармливала меня домашними пирожками, но постоянно доставала рассказами о своих женихах. Последние солнечные деньки манили выйти на улицу, и мы в перерыве между парами пошли с Иркой на крыльцо нашего технаря. Ирка мне рассказывала про Андрея, который пригласил её в кино на выходные. Она выложила про него всё, что знала сама, якобы узнать мое мнение на счёт того, встречается ей с ним или нет. На самом деле всё было уже решено. Независимо от моего совета сценарий развития ситуации был очевиден: Ирка будет с ним встречаться,
– А можно я тоже за что-нибудь подержу? – и, подло улыбаясь, ждал реакции окружающих.
В этот момент чувство вины сжало мою грудь, ведь если бы не тот инцидент, не было бы и такого мерзкого вопроса со стороны этого подонка. Виктория Игоревна остановилась на секунду, развернулась и подошла ко мне, и, вручив свою сумку и очки, направилась к Чалых, который стоял на ступеньку ниже и потому выглядел одного с ней роста.
– А почему и нет. Сможешь? – обратилась она к нему и с вызовом глядела в глаза нахала.
Чалых несколько стушевался, отвел взгляд в сторону и попытался выкрутиться, дабе не осрамиться и не потерять свой авторитет.
– Да, кое чё могу, у меня и специальный инструмент есть для этого. Хочешь, могу тебе дать его подержать? – вызывающе нагло заявил Чалых.
Довольный самим собой, он сплюнул в сторону. Тут Виктория Игоревна довольно эротично подобрала пальцами подол юбки, так, что стала видна кружевная кайма её чулок, и все присутствующие замерли в ожидании, что последует дальше.
– Эту яичницу что ли? – и пнула его в пах.
Чалых согнулся и взвыл от боли, не успев опомниться, поймал от неё апперкот и позорно упал на колени, брызгая кровью из носа. Ирка зааплодировала и все подхватили. Виктория Игоревна подошла ко мне, на её лице не отражалось никаких эмоций, ни даже признаков волнения, она лишь моргнула мне, забрала свои вещи и вошла в здание техникума.
– А ведь такое могло произойти и с тобой. И то, что этого не случилось, я нахожу весьма и весьма странным… – сказала Ирка, обращаясь ко мне.
Тут мой тёзка Масков, здоровый парень, хоккеист с последнего курса сказал, обращаясь к Чалых.
– Иди, умойся, Яичница!
Смех толпы снес напрочь с Чалых ореол опасного пацана с района, а прозвище Яичница крепко к нему приклеилось.
Осень брала своё, и темнеть начало раньше, а на меня напала хандра. Я, привалившись на парту, по сути, дремал, пока Виктория Игоревна что-то там преподавала, а Ирка как всегда прогуливала. С моего нового места был интересный ракурс по направлению преподавательского стола. Было хорошо видно её ноги, и я в течение всей пары мог на них пялиться, где-то в душе надеясь, когда в момент смены ног будет видно под юбкой чуть больше обычного. Я слышал, как она даёт задание, и группа притихла, пытаясь его решить, я же всё рассматривал её ноги. И тут они раздвинулись, волнение начало нарастать, я заметил, как рука Виктории Игоревны скользнула под крышку стола, она приподняла юбку, и моему взору открылись красные кружевные трусики. У меня бешено забилось сердце, я не мог оторвать глаз от увиденного, пока она вновь не опустила юбку. Я поднял глаза, Виктория Игоревна смотрела на меня, и в её взгляде не было доброго заигрывания, это был скорее холодный взгляд хищника, изучающего свою жертву. Уже когда все выходили из аудитории, и я был у самой двери, меня окликнул её низкий голос.
– Красовский, подойди ко мне.
Страх, что она повторит прошлую процедуру допроса, овладел всем моим телом и говорил мне: беги, беги. Но даже страх не смог противостоять её просьбе, мне пришлось на ватных ногах вернуться.
– Я знаю, как ты долго этого хотел, и решила сделать тебе маленький сюрприз, надеюсь, тебе понравилось.
Я хотел, ответить, но она прикрыла мои губы пальцем и сказала.
– Не надо слов, просто иди, и никому не рассказывай.