Алая королева
Шрифт:
Джулиан догадался о моих скрытых опасениях.
— Вы ошибаетесь, Мара. Пока что вы не понимаете природы вашей силы и не можете ею управлять, но… — Преподаватель завел руки себе за спину и крепко их сжал. — «Алую стражу» воспринимают далеко не все. Они слишком радикальны для большинства красных. А вот вы — совсем другое дело, вы вполне контролируемы и близки к народу. Простые люди будут вам доверять. Вы способны, если правильно вас использовать, погасить костер надвигающейся революции несколькими улыбками и правильно составленными речами. Вы будете
К моему удивлению, Джулиан не казался особенно воодушевлен излагаемым им планом. Без электрического жужжания камер наблюдения я забылась и недоверчиво рассмеялась.
— И вам это не нравится? Вы серебряный и должны ненавидеть «Алую стражу» и меня.
— Считать всех серебряных жестокими столь же ошибочно, как считать всех красных ничтожными, — посуровев, произнес Джулиан. — То, как серебряные поступают с красными, противоречит основам гуманизма. Они подавляют вас, заключив в бесконечном цикле бедности и смерти, оправдывая это тем, что вы — другие. Это в корне несправедливо. Любой, кто изучал историю, знает, что ничем хорошим это не закончится.
— Но мы на самом деле другие. — Один день, прожитый в их мире, полностью убедил меня в этом. — Мы не равны.
Джулиан ссутулился и устремил на меня уставшие глаза.
— Я вижу перед собой живое опровержение ваших же слов.
Вы видите недоразумение природы, Джулиан.
— Позвольте мне переубедить вас, Мара.
— А это что-нибудь даст? Ничего вообще не изменится.
Джулиан сердито вздохнул и провел рукой по редеющим каштановым волосам.
— Столетиями серебряные расхаживали по земле, словно живые боги, а красные ползали муравьями у их ног… до недавнего времени. Если это не перемены, тогда я понятия не имею, что такое перемены.
Он сможет помочь мне выжить, даже более того, он поможет мне жить.
— И что мы будем делать?
Дни вошли в наезженную колею, обрели свой ритм в рамках никогда не меняющегося расписания. Утром — протокол, днем — уроки. Во время обеденных и вечерних трапез королева Элара выставляла меня напоказ своим гостьям. Пума и Соня, кажется, до сих пор относились ко мне с подозрением, хотя после той первой встречи они ничем его не проявили. Помощь Мейвена, как бы это ни хотелось отрицать, оказалась вполне действенной.
Во время следующего званого обеда, на этот раз в личном пиршественном зале королевы, обе леди Ираль меня игнорировали. Несмотря на занятия по протоколу, обеды до сих пор давались мне с трудом. Приходилось все время держать в голове то, чему меня учили. Осанос, нимфы, голубой и зеленый. Уэлле, зеленые смотрители, зеленый и золотистый. Леролан, дарители забвения, оранжевый и красный. Рхамбос… Тирос… Норнус… Ираль… и еще
Обычно я сидела рядом с Евангелиной. На столе было расставлено множество металлических столовых приборов, каждый из которых представлял собой смертельное оружие в руках злобной соседки. Каждый раз, когда Евангелина брала в руку нож и что-нибудь резала, все мое тело сжималось в ожидании коварного удара. Элара знала, о чем я думаю, и весь званый обед сидела с желчной улыбкой на губах. Куда хуже и тягостнее было вот так сидеть и осознавать, что королева получает огромное наслаждение, наблюдая за нашей молчаливой войной.
— Леди Титанос! Вам нравится Чертог солнца? — спросила девушка, сидевшая напротив.
Атара, дом Вайпер, зеленый и черный. Весь их род был звероловами. Именно эта девчонка убила тогда голубей.
— Конечно, это не идет ни в какое сравнение с деревней, в которой вы прежде жили, — продолжила Атара.
Слово «деревня» прозвучало как ругательство. Девчонка меня задирала.
Дамы вокруг рассмеялись. Послышалось гадливое перешептывание.
Мне понадобилось около минуты, чтобы остыть и ответить без особой враждебности:
— Чертог и Саммертон очень отличаются от того, к чему я привыкла.
— Само собой разумеется, — произнесла другая леди, подавшись вперед, чтобы присоединиться к нашей беседе.
По зеленым и золотистым цветам туники я определила, что она из дома Уэлле.
— Однажды я проезжала по долине Главной реки и скажу, что деревни красных — совершенная клоака, — добавила леди Уэлле. — У них там даже нормальных дорог нет.
Мы недоедаем, о каких там дорогах может идти речь? Я крепче сжала челюсти. Зубы лязгнули. Я хотела было улыбнуться, но мое лицо исказила гримаса, когда я услышала, как третья особа выразила свое полное согласие с леди Уэлле.
— Красные имеют то, чего заслуживают, — презрительно сморщив носик, развивала она свою мысль. — Мне кажется, они не способны на большее… Живут как живут.
— Это не наша вина, что они рождаются, чтобы нам служить, — легкомысленно заявила леди в коричневых цветах дома Рхамбос с таким видом, словно болтала о погоде или угощениях. — Такова природа вещей.
Злость во мне закипала, но одного взгляда королевы хватило, чтобы остудить мой пыл. Мне приходилось исполнять свои обязанности, то есть притворятся.
— Да уж, — услышала я свой голос как бы со стороны.
Мои руки под столом сжались в кулаки, а сердце готово было разорваться.
Женщины, сидевшие по ту сторону стола, с подчеркнутым вниманием прислушивались к тому, что я говорю. Улыбки, легкие кивки, довольство тем, что мои слова подтверждают их собственные мысли о моем народе. При виде этих лиц мне хотелось кричать.
— Но если, — продолжила я, будучи не в состоянии смолчать, — людей заставлять жить без надежды, без малейшей передышки, без шанса на спасение, они, само собой, не будут способны ни на что лучшее, чем стать слугами.