Альбаррасин
Шрифт:
— Помогло? — не вытерпела Кэйсси. Приподнялась на локте, заглядывая в глаза Ренны. — Учти, это мой первый раз, но я старалась. Очень.
— Надо подумать, — Ренна покусала губу, — проверить… — нарочито шумно вздохнула, уставилась в небо и вдруг повалила Кэйсси обратно на песок. Выдохнула в самое ухо. — Может, закрепить?..
— Справишься?
— Сомневаешься?
— Провоцирую, — шепнула Кэйсси, прикусывая мочку уха Ренны и прекрасно зная, какая последует реакция.
Они сидели на песке, у самой воды — безграничный, спокойный океан мира тлай иногда начинал волноваться,
— У расинов совсем другая чувствительность кожи, — задумчиво проговорила Ренна, глядя на свою раскрытую ладонь, потом на тыльную сторону, сжимая в кулак и снова раскрывая. Кожа ещё не светилась так, как у Кэйсси, но уже были заметны изменения. — Альба могут… могли, — хмыкнула, — могли не ощущать ни холода, ни жары. Если хотели.
— Разочарована?
— Ни в коем случае, — она усмехнулась. — Просто надо заново учиться, привыкать к обычным вещам. Будешь следить за тем, чтобы я тепло одевалась?
— Угу, и лечить твой насморк, — Кэйсси рассмеялась. И удивилась, как беззаботно это вышло. Как будто и не было всех пережитых волнений, как будто все страхи отступили разом, как будто плохое осталось позади. А впереди — совсем другая жизнь. Абсолютно незнакомая, новая, в которой они могут быть просто счастливыми, в которой обязательно найдется возможность осчастливить тех, кто рядом, кто дорог и важен. — Уже думала, чем собираешься заниматься?
— Неа. И вот знаешь, мне, наверное, впервые за долгие годы не хочется об этом думать. Может, сознание до сих пор не перестроилось… А ты? Чем хотела бы?..
— Собираюсь заключить выгодную сделку с матерью, — Кэйсси загадочно улыбнулась. Теперь, когда она многое вспомнила, а главное, столько узнала от Парса, ей будет чем заинтересовать Вейл, заставив согласиться на все условия. — Раз уж я так или иначе необходима для экспериментов, то хотя бы должна разбираться, что именно там происходит в этом её Институте крови. А ещё, — она встретилась взглядом с Ренной, — хочу, чтобы у нас с тобой был уютный дом. Только наш. Не замок. Подальше от всех. И чтобы мир… — снова рассмеялась. — Не важно, какой это будет мир. Но только наш.
Она ответила не сразу. Некоторое время смотрела ей в глаза, улыбнулась краешками губ, потом опустила голову.
— У меня есть на примете одно место. Дома там, правда, нет, но его всегда можно построить, — Ренна задумчиво провела ладонью по песку, сгребая и снова выпуская его. — Хочешь, чтобы было поменьше солнца?
— Хочу, чтобы там была ты, — она перестала улыбаться. Внимательно посмотрела на Ренну. — Расскажешь?
— О месте?
Кэйсси повозилась, устраиваясь поудобнее. Сначала откинулась назад, уперевшись руками в песок. Тут же передумала, улеглась на спину, положив голову Ренне на колени, перехватила взгляд. Нежно коснулась щеки:
— Можешь начать с места, если так проще.
Некоторое время Ренна просто смотрела на неё, ласково гладя по волосам. Потом тихо проговорила:
— Я обязательно всё испорчу. И не раз.
Кэйсси испуганно застыла, сжалась. Уже испортила, пронеслось в голове. Но всё же заставила себя побороть страх, улыбнуться. Шутливо бросить, сделав вид, что уверена в ответе, знает, каким он будет, и что после него обязательно на
— Думаешь, будет лучше или проще, если я сейчас исчезну? И мы никогда больше не встретимся?
— Нет, с чего ты?.. Нет… — Ренна растерянно улыбнулась. — Просто предупреждаю, чтобы ты хоть примерно понимала, с чем будешь иметь дело. Потому что хочу, чтобы у нас получилось. Правда, я сама не вполне представляю, — качнула головой. — Не умею. Никогда не… — замолчала. — Я клинически упряма, когда у меня есть цель. Но вот сейчас подумала… Наверное, по-настоящему не верила, что найду способ вернуть всем нам смертность, — Ренна хмыкнула. — Хотя технически, не я нашла, но это неважно. Просто всё очень неожиданно. Ты — неожиданно. Даже больше, — Ренна сглотнула. Глаза вновь смотрели серьёзно, с какой-то совершенно новой теплотой. — Помнишь, я сказала, что знакомиться с тобой не входило в мои планы? Помнишь, конечно. Не самое приятное, что я могла ляпнуть. И прости. Но я могу объяснить. Попытаться. Это — хорошо. Что не входило, что не было частью замысла. Потому что когда я что-то планирую, рассчитываю — всё, что существует — это цель и средства. Так было всегда. И если бы я сразу собиралась через тебя подобраться к Вейл, я никогда бы не увидела в тебе — тебя. И я бы… Ты в моей жизни — это свет. Яркий. Ошеломляющий. И я боюсь, что он исчезнет. Я — эгоистка и не умею быть с кем-то. Очень, очень хочу научиться. Если бы вместе с продолжительностью жизни можно было подправить и характер, а?
Она говорила, а Кэйсси хотелось одного — заткнуть уши, чтобы не слышать. Исчезнуть, убраться подальше, спрятаться в какую-нибудь тёмную нору, где никто никогда не найдёт, сжаться в комок, зажмуриться, вдохнуть и разучиться дышать.
Она говорила, а Кэйсси чувствовала, как разрастается в горле ком, как по спине ползёт холодный, липкий страх, как медленно, глухо и безнадёжно стучит её сердце, словно отмеряет оставшиеся им вместе минуты. И сил — на одно дыхание.
Когда Ренна, наконец, замолчала, Кэйсси осознала, какая же она идиотка. О чём думала? На что надеялась? Уютный дом всё равно в каком мире?! Дура! Наивная дура!
Кэйсси сумела сесть, отодвигаясь. Подтянула к груди согнутые колени, обхватила их руками, отвела взгляд — нагота неожиданно мешала, смущала. Кэйсси прикусила нижнюю губу, чувствуя, как из глаз готовы хлынуть слёзы. Понимала, что Ренна, может быть, впервые в жизни так откровенна, так искренна. Что не стала бы никогда делиться страхами, обнажать душу, если бы она, Кэйсси, не имела значения в её жизни. Но боль от слов затмевала всё — все мысли, чувства, желания, логику. Правильно или неправильно — уже не важно, всё рухнуло, утратило смысл. Смешалось, горело, выжигая в сердце дыру.
Ренна молчала, а в висках по-прежнему стучали её слова.
Кэйсси не хотела быть светом. Ни ярким, ни ошеломляющим. Тем более светом, который исчезнет. Просто хотела быть, рядом, в жизни Ренны, рядом с ней. Без определений, без правил. Без инструкций на будущее. Какой в них толк? Нельзя жить по составленным заранее правилам, опасаясь что-то сделать не так. Нельзя любить, мучаясь сомнениями и боясь однажды всё испортить. Уж лучше не любить вовсе. Ненавидеть. Уж лучше не жить. Уж лучше бы она умерла в лаве на Фахтэ или ещё раньше, в том проклятом таксилёте.