Альбион
Шрифт:
— Сядь сюда, — сказал Нгур. — Похоже, у нас есть о чём поговорить.
Они сели за стол напротив друг друга. Свет из окна отражался на его полированной поверхности, делая её похожей на стекло.
— Эти кресла страшно неудобные, — сказал Аропетрана, улыбаясь в первый раз с тех пор, как вошёл в зал. — Почему бы тебе не подобрать другие?
— Я пытался, — ответил Нгур, благодарный за возможность хоть ненадолго отклониться от темы разговора, — но никак не мог убедить людей в том, что мы не собираемся восседать здесь на тронах.
— Восседание на троне ничего общего не имеет с его удобством, —
— Это точно.
Они посмотрели друг на друга, не зная, как начать.
— Может, выпьем чаю? — предложил Нгур, вновь пытаясь уйти от темы разговора.
— Было бы неплохо, — заметил Аропетрана, так же довольный этой задержкой.
Нгур нашёл маленький золотой колокольчик и позвонил. В дверях мгновенно появилась рабыня. Она нервничала, так как была наложницей у предыдущего Деспота и видела, как многие, подобные ей, расстались со своей жизнью лишь за то, что неправильно стучали в дверь. Она благодарно улыбнулась, когда Нгур попросил всего лишь чайник с ароматизированным чаем и две маленьких чашки. Она попятилась к двери, закрывая лицо руками, как того требовали правила поведения молодой аристократки.
Нгура раздражало всё это, но он делал вид, что не обращает внимания.
— Что раздражает офицеров? — неожиданно спросил он.
— Ты возглавлял армию, которая была разбита из-за твоего упущения, — сказал Аропетрана, наклоняясь вперёд. — Затем ты повторил точно такую же ошибку. Потом ты повёл армию из Гиоррана в неправильном направлении. Всё это не могло вызвать уважения со стороны твоих солдат — тех, кто остался жив. Всё, чего они ждут — это победа. Чистая, лёгкая, кровавая — но победа. Ты же не смог дать им того, что они ждали от своего Главного Маршала и Деспота.
— Всё изменилось, — сказал Нгур, отодвигая кресла от стола и вытягивая ноги, — с того момента, когда Лайан начал своё восстание. Солдаты не знали — просто потому, что им этого никогда не говорили, — что Лайан был сыном человека, попавшего в Альбион из Внешнего Мира.
— Это не может быть правдой, — сказал Аропетрана, вытирая руки о бёдра.
— Это именно так. Об этом рассказал мне человек, которому я доверяю безоговорочно. Нет… он скажет мне об этом…
Нгур поднял руку к виску, удивляясь, почему это время стало выкидывать с ним такие шутки.
— Что-то я не могу понять… Мне расскажут об этом, и я знаю, что мне расскажут об этом, но… Но как же я могу знать то, что мне ещё не рассказали?
Ладно, дай мне рассказать, что он… Нет, кажется, она рассказала… Расскажет мне. Человека этого звали Терман и он жил с женщиной по имени Майна. Продукт их совместной жизни получил имя Лайан. Он вырос, стал вождём, у него было множество женщин, но только одна из них, кажется, по имени Сайор, принесла ему ребёнка, девочку по имени Аня. Эта Аня сейчас как раз и возглавляет бунт. Где-то вне пределов Альбиона существует мир, в котором даже самый последний крестьянин помнит, что делал вчера, и может составлять планы на завтра.
Аропетрана нервно заёрзал на кресле.
— Этого не может быть, — сказал он. — Не существует другого места, кроме Альбиона.
Он взглянул на Нгура, беспокоясь, не сошёл ли его друг с ума.
— Докажи это, — предложил Нгур.
— Маги нам говорят, что…
— Оставь
Появился чай, и Нгур исполнил целую церемонию, разливая его по чашкам. Аропетрана всё это время думал. Его друга явно ввели в заблуждение либо еретики, либо сумасшествие. Просто невозможно, чтобы существовал другой мир, кроме Альбиона. Всё — просто. Где были эти другие миры? В параллельные миры Аропетрана не верил. Здесь была одна твёрдая эллонская действительность.
Он поднял к губам чашку и со смесью уважения и сомнения посмотрел на Нгура. Горячая жидкость обжигала рот, но он продолжал пить с подобающей вежливостью.
— Мы говорим ересь, приятель, — произнёс он наконец, вытирая рот. — Мы сможем поговорить об этом после, может, за парой бутылочек вина, но сейчас, пожалуй, имеет смысл подумать о том, как избежать переворота в армии.
— Согласен, — сказал Нгур, глядя на тёмную блестящую поверхность чая. — Командиры недовольны мной — да, мне не везёт. И я ничего не могу поделать с этим, но есть шанс изменить их настрой против меня.
Он снова глотнул сладко пахнущей жёлто-коричневой жидкости и вопросительно взглянул на Аропетрану, который сказал:
— Да, есть шанс, но очень призрачный.
Нгур продолжал смотреть прямо в глаза Аропетране, и командир в конце концов отвёл взгляд, как бы заинтересовавшись деталями картин, висящих на стенах.
— Ты должен, — сказал Аропетрана медленно, с таким видом, будто речь шла о погоде, — разбить крестьян. Не просто разбить их армию, а уничтожить её всю, до последнего воина. Было бы хорошо, если бы тебе удалось захватить эту женщину, Аню и её главных соратников и привести их сюда, в Гиорран для ритуальной казни. Ты должен показать всему Дому Эллона, что обладаешь полной властью над Альбионом и что любой, кто сомневается в этом, будет втоптан в землю. Чем дольше Аня и её орда разгуливают в безопасности, тем больше вероятности, что ты будешь смещён.
Нгур помешал свой чай.
— Эти мысли давно не дают мне покоя, приятель, — сказал он, — но легче говорить, что я должен делать, чем как я должен это делать.
Аропетрана улыбнулся ему.
— Мы оба были заядлыми лентяями в учёбе, не так ли? — заметил он.
Нгур удивился, но затем понял, что тот имеет в виду. Замечание было справедливое, но никак не связанное с теперешней ситуацией.
Видя его замешательство, Аропетрана принялся объяснять.
— Когда нам давали комплекс упражнений, мы всегда сначала выбирали самые лёгкие, откладывая наиболее трудные на последний момент.
— Точно, — сказал Нгур. Они оба предпочитали упражнения с мечом очистке конюшен.
— А когда выросли, мы научились делать дела по-другому, — продолжал Аропетрана. — Мы начинали с того, что не хотели делать — с более сложных вещей так, чтобы можно было расслабиться, покончив с ними, и отдать остальное время приятным занятиям. Тогда это было мудрой системой… Этот урок мы вынесли для взрослой жизни, вспоминая, какими глупыми мальчишками были когда-то. Но сейчас, думаю, тебе стоит вспомнить нашу старую систему.