Альбион
Шрифт:
«И откуда же ты взял это право?» — Ветер явно издевался над ним, как ребёнок над насекомым.
— Я Деспот всего Альбиона!
Он открыл глаза и огляделся.
— Я правлю всеми. И все согласны с моим правлением.
«Ты лжёшь».
— Спроси моих людей.
«Ты лжёшь. Может, ты и правишь людьми Альбиона, но не самим Альбионом, и ты не можешь говорить, что правишь людьми Альбиона с их согласия».
Ветер обсыпал пылью его лицо и грудь, и Деспоту показалось, что он слышит что-то похожее на смех.
«Ты правишь потому, что люди боятся
— Я глава Дома Эллона, — сказал он, пытаясь казаться важным. — Мы правили Альбионом бессчётное количество лет в интересах всех людей.
«И крестьян?»
— И скота? Крыс и мышей? Рыб в реках и баранов на полях? Ты хочешь, чтобы Дом Эллона относился одинаково к людям и ко всей этой живности? Если нет, то почему ты жалуешься на жестокое обращение с крестьянами? Ведь они просто животные. Имеют форму людей, но тем не менее остаются животными. Они даже не самые разумные из животных. Собаку гораздо легче приручить, и она может выполнять более сложные задачи.
Ветер сорвал с пирамиды один из камней, и он упал Деспоту на плечо. Деспот скривился от боли, но продолжал с вызовом смотреть в небеса.
«Они чувствуют боль точно так же, как и ты, — сказал Ветер, — и точно так же осознают это. Когда они голодны, у них точно так же сосёт под ложечкой, как у тебя, когда ты ешь меньше, чем пять раз в день. Ты радуешься своему благодушию в обращении с этими животными! Но разве ты будешь морить голодом свою собаку до тех пор, пока она не превратится в дрожащее существо, у которого в голове всего лишь одна мысль — как не попасться тебе под ноги?»
Деспот с трудом поднялся, не обращая внимания на боль, которую причиняли спине острые камни. Он почти ничего не видел из-за порывов холодного ветра, слепящих глаза.
Ему казалось, что из глаз по его щекам течёт кровь, а не слёзы.
— Я правлю миром для всеобщего блага, — сказал он.
Казалось, всё небо засмеялось над ним.
«Ты правишь Альбионом для своего собственного блага, — сказал Ветер через некоторое время. — Кроме того, как я уже говорил, ты отнюдь не правишь всем Альбионом. Ну, например, совершенно очевидно, что ты не правишь мной или другими стихиями».
Глаза-тучи зловеще смотрели на него.
«Ты не правишь женщиной по имени Аня и её людьми, которых ты считаешь животными. Ты правишь лишь несколькими сотнями членов Дома Эллона и несколькими тысячами других людей, которые находят жизнь в Эрнестраде более удобной и безопасной, чем в
— Они любят меня, — сказал он. — Они говорят, что любят меня.
«Конечно, они любят, иначе — какая у них альтернатива? Вспарывание живота или просто быстрая смерть через повешенье? Даже женщины, которых ты берёшь к себе в постель, относятся к тебе с отвращением и в тайне смеются над тобой. Если бы ты узнал об этом, ты лишил бы их всей роскоши, которую дал, и сразу казнил бы».
— Разве должен мужчина прощать предательство в любви?
«У тебя никогда не было любовниц. Были только женщины, которых насильно заставили делить с тобой постель».
Деспот покачал головой.
— Я… Я… — Он хотел что-то сказать, но сказать было нечего.
«Неужели ты не понимаешь, насколько ты ничтожен? Быть тираном — большого ума не надо: тираном может быть кто угодно».
— Я являюсь Деспотом по праву. По праву наследников Дома Эллона, которые правили этим миром всегда.
Ветер взял его слова и написал их ярко-красными буквами через всё небо. Затем стёр, и они пролились на землю кровавым дождём.
«Мне что, по слогам повторить тебе всё, что я сказал? Ты не правишь мной. Для меня ты просто жалкий голый толстяк, дрожащий на вершине холма из-за того, что ему сказали: «Мир, знакомый тебе с детства, пришёл к своему концу». Женщина по имени Аня всё ближе и ближе подходит к Эрнестраду. Она положит конец тебе и всему Дому Эллона. Ты не правишь дождём, ты не правишь облаками, ты не правишь небом и Солнцем…»
— Зачем ты принёс меня сюда? — спросил Деспот, который уже устал сопротивляться.
«Чтобы дать тебе шанс. Будущее ещё не настало, ты не знаешь его. Долгое время я наблюдал за тем, как Дом Эллона превращает Альбион в бойню. Но даже несмотря на это, если бы ты захотел изменить положение, я бы поддержал тебя в борьбе против Ани и в дальнейшем помогал бы Дому Эллона. Но, кажется, ты не хочешь, чтобы я помогал тебе».
— Забери назад свои угрозы и…
Ветер схватил Деспота и зашвырнул в воздух, где он проболтался довольно долгое время, чувствуя, как холодный воздух обжигает его руки и ноги, а затем бросил его на кровать в одной из его самых любимых спален. Он упал на сломанную руку и закричал от боли, схватив её здоровой рукой. Затем повернулся и натянул на себя одеяло, как ребёнок, надеясь, что сон успокоит его боль и озноб.
Он услышал, как позади него открылась дверь, и снова повернулся: может, один из рабов услышал его крик и позвал доктора, чтобы тот вылечил его руку?
Вошедшая женщина была не рабыней и не врачом. До недавнего времени она была одной из его наложниц, он даже вспомнил, что именно с ней занимался любовью, когда Ветер унёс его.
Её голова безвольно болталась на плечах, когда она подходила к нему. Во взгляде было отсутствующее выражение. Она забралась к Деспоту в постель и прижалась к нему холодным телом.