Альбом страсти Пикассо
Шрифт:
Мучиться – нет, Маша не мучилась совершенно. Просто очень смешно было смотреть на всех этих парней, пытающихся занять Сашино место. В кафе пригласят – а сами сидят, словно на иголках, как бы девушка ничего лишнего не заказала (и ладно бы действительно денег не было – так нет же, просто жлобство это вечное: вложить поменьше – получить побольше); или букеты «роскошные», из одной-единственной вялой ромашки, или…
Да, Саша разбаловал. Но ведь и он, при всех своих талантах, деньги не печатал; были периоды, когда не мог помочь, тогда и еду приходилось покупать самую дешевую, и в старой одежде ходить, и каждую копейку
Поэтому… ну к чему все эти мужчинки, с их отутюженными рубашечками и мелкими смятыми мыслями, с их жадностью, распущенностью? Рожать – от этих, таких? Боже упаси!
К тому же чувства одиночества не возникало. И – это Маша понимала совершенно отчетливо – никогда уже не возникнет. Потому что у нее был и есть Саша, и перед подъездом их дома любимый зачем-то посадил березку (теперь она такая большая выросла, красивая!), а еще есть Воробьевы горы, где они гуляли, и кафе на Арбате, там до сих пор тот же кофе, с горьковато-шоколадным привкусом любви…
После произошедшей трагедии все друзья Липиных волновались: а как же дети? Вадим уже школу оканчивает, но ведь Танечка – она совсем крошка. Потом выяснилось: есть далекая родственница в США, она сможет забрать детей. Но Таня и Вадим провели там всего пару лет. Вадим смог получить дизайнерское образование и вернуться в Москву; ему казалось, что в Америке все устроено неправильно, что в России, может, больше бардака, но что все-таки сестре еще рано полностью отрываться от родины. Встреча с Вадимом спустя многие годы произошла совершенно случайно.
Маша уже слышала о нем – как же, известный дизайнер, все только и говорят о том, какая редкая удача – заказать проект у этого талантливого парня.
Вот и не верь после этого в судьбу: Вадима пригласили работать в тот самый дом, где Маша трудилась гувернанткой. И, понаблюдав, как та общается со своей подопечной, дизайнер предложил перейти к нему.
Он мог бы не платить такие огромные деньги. Находиться рядом с ним и Таней, Сашиными детьми – это было такое счастье и удовольствие, да за это еще и ноги целовать можно! Впрочем, вряд ли Вадим обрадовался бы, узнав правду. Скорее всего, он даже уволил бы гувернантку сестры, так как был человеком прямым, консервативным, любил простоту и порядок. Со своей девушкой он расстался лишь потому, что выяснил – бывший любовник выложил в Интернете ее откровенное фото, одно-единственное! Страдал неимоверно, но не простил – хотя девчонка-то тут при чем!
… – Что же ты мне не снишься совсем, – всхлипнула Мария, поворачиваясь на другой бок. – Я все зову тебя, вспоминаю, как мы познакомились, как встречаться начали – а ты все не идешь, и…
Она замолчала и прислушалась.
Нет, не показалось – внизу раздается какой-то шум.
Набросив халат, Мария Дмитриевна выбежала из спальни и замерла.
Внизу Вадим, похоже, убивал какого-то валяющегося на полу мужчину…
Не отвязаться было от этого хулигана! Есенинские строчки заполоняли все сознание, мешали сосредоточиться. Или все дело в том, что эмоциональное состояние очень близко мыслям лирического героя «Письма к женщине»?
Действительно, как верно, до гениальности: лицом к лицу лица не увидать – а нет ли ошибки в придуманном плане? Может, вот так погружаешься во все эти нюансы, варишься в собственному соку – и самое важное невольно упускается? Как говорится: «а вот слона-то я и не заметил»!
Нет-нет, никаких проколов! Ставки в этой игре слишком высоки!
С того и мучаюсь, что не пойму, куда несет нас рок событий… И это тоже в тему, вроде бы все продумано и просчитано до мелочей, но на сердце не спокойно. Вязкий леденящий страх и какие-то мрачные предчувствия гонят по телу волны мелкой дрожи.
Финал стихотворения, конечно, испорчен. Там, где есть политическая конъюнктура, – заканчивается творчество.
Теперь года прошли,Я в возрасте ином.И чувствую и мыслю по-иному.И говорю за праздничным вином:Хвала и слава рулевому!Рулевого ему, яростному попутчику в Советской стороне, похвалить захотелось. И вся история любви, трагизм не сложившихся отношений адресата и автора письма – коту под хвост. Любовь не случилась из-за несвоевременного осознания политического момента! Да это еще хуже и банальнее лодки любви, разбившейся о быт!
Но, наверное, и в этом есть что-то символичное? Если строки постоянно вертятся в голове – может, это знак, что теперешние страдания, как и у лирического героя «Письма к женщине», не напрасны, план сработает и все закончится хорошо? Ведь есенинский персонаж в конечном итоге стал по-своему счастлив…
– У меня все получится, – прошептала Диана Зарипова, забираясь на стульчик у барной стойки. Она взяла бутылку с белым мартини, плеснула немного вина в бокал. – Я все продумала до мелочей…
По ее телу вновь пробежала ледяная волна дрожи. Диана вспомнила, как же ей было страшно общаться с убийцей, до одури. Одно его «алло!» в телефонной трубке – и перед глазами все поплыло.
Впрочем, расчет, если попытаться абстрагироваться от эмоций, вроде бы верен.
Убийца не сомневается – его шантажирует Лика Вронская. В таких случаях что собирается делать преступник? Расправляться с шантажистом, разумеется.
Конечно, строго говоря – Вронской стоило подложить свинью, и писать она не умеет, а мужчину себе какого заимела – явно не по Сеньке шапка. Пусть знает: не все в жизни шоколадненько, пусть тоже пострадает!
Но, оказывается, задыхаться от ненависти и иметь возможность действительно перерезать ту самую ниточку, за которую жизнь подвешена (ах, Булгаков, все-таки он гений!), – это две большие разницы. Какие бы горькие эмоции ни сжигали душу, приходит понимание: смерть человека действительно ложится на совесть несмываемым пятном; и не надо брать грех на душу.