Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима
Шрифт:
ГАЛИЦКАЯ РУСЬ — НАСЛЕДНИЦА ВЕЛИЧИЯ ВИЗАНТИИ
В Синопсисе, или кратком описании, о начале славянского народа, изданном в Санкт-Петербурге, в книгоиздательском доме П.П. Сойкина, совместно с другими творениями Святого Димитрия Ростовского, в главе «О княжении в Киеве Ярослава Изяславича», есть примечательные строки: «Князь же Святослав Мстиславич Киевский, видя, что престол киевский не занят, взял Киев, желая им завладеть, но Роман Мстиславич, князь Галицкий, желая называться самодержцем всей России, изгнал Мстислава из Киева, а в нем на княжеском столе посадил Ростислава Рюриковича, выпустив его из уз. Престол же Киевского самодержавия он перенес из Киева в Галич и писался всей России самодержцем».
В главе «Спор о столице самодержавия российского и об избрании князя из венгров и угров» продолжение той же мысли: «По смерти самодержца всей России Романа, князья Российские имели между собою великое нестроение и спор о престоле самодержавия: иные хотели иметь престол в преславном городе, другие в Галиче и Владимире и, так как они не могли между собою с любовию помириться, то избрали себе королевича Коломана из Венгерской или Угорской земли, котораго епископы
Одна из ключевых фигур русской истории конца XII — начала XIII столетия был князь Роман Мстиславович Галицкий. В действительности его как самодержца всея Руси воспринимали и на Западе. И именно как к самодержцу к нему направлялось папское посольство с предложением принять унию с Римом. Но обо всем по порядку.
В хронике Винцентия Кадлубека и Великопольской хронике отмечается, что Роман воспитывался («почти с колыбели») при дворе польского короля Казимира Справедливого. По мнению ряда исследователей, Роман провел в Польше большую часть своего детства и юношеского возраста — всего 12 лет. Подобные обстоятельства должны были наложить свой отпечаток на его религиозное и политическое мировоззрение. «О его благосклонном отношении к католической церкви можно судить по щедрому пожертвованию в пользу монастыря Св. Петра в Эрфурте… Связь Романа и его братьев с Польшей и “латинством” недвусмысленно подчеркивается в “Слове о полку Игореве”. Упоминаемые в “Слове” “железный папорзи под шеломы латиньскыми” — характерная деталь, которая может свидетельствовать о заимствовании воинами Романа боевого снаряжения, распространенного в Польше и других странах Европы».
Но было и посольство папы к Роману в Галич, и его решительный отказ от унии с Римом. Князь неожиданно проявил себя как ревнитель и охранитель византийского православия в Русской Галиции. Источники сохранили нам сведения, позволяющие понять причину резкого размежевания князя с католическим миром. Есть сведения о его враждебном отношении к католической церкви, латинским кирхам и к священникам. В «Польской истории» Яна Длугоша есть упоминание о том, что, отправляясь летом 1205 г. в свой поход в Польшу, Роман грозился не только разорить Польскую землю, но и полностью истребить «божественную отрасль латинян». Захватив нескольких латинских клириков, Роман приказывает осыпать их стрелами, чтобы они рассказали, где скрывается польское войско. В Хронике цистерцианского монаха Альбрика из монастыря Трех Источников говорится о том, что «король Руси по имени Роман… намеривается через Польшу достичь Саксонии, чтобы как мнимый христианин разрушить церкви». Не вдаваясь в полемику с рядом историков о действительной возможности похода Романа в Саксонию, скажем только, что здесь для нас важно то, что определенные антикатолические действия Романа надолго запечатлелись в памяти народа Галицкой Руси. Историк М.С. Грушевский в свое время указывал, что в веках память о князе осталась в гонимой Православной церкви Галиции как о защитнике православия. Что же заставило так переменить свое отношение к Римской церкви этого знаменитого воителя. Не вызывает сомнения тот факт, что вторая жена князя Анна была родственницей, а может быть, и дочерью византийского императора Исаака П. Есть основания полагать, что после трагического для всего православного мира завоевания Царьграда крестоносцами свергнутый византийский император Алексей III бежал в Галич к Роману Метиславичу. «Нам представляется, что перемены в отношении Рима и Римской церкви, произошедшие в последние годы его жизни, были непосредственно связаны с событиями времен Четвертого Крестового похода, завершившегося захватом и разграблением Константинополя».
Этот факт вызвал настоящее потрясение среди русского православного народа. Раздражение князя против латинян было общим для всего православного мира. О реакции русского общества на взятие Константинополя крестоносцами можно судить по эмоциональному и детальному рассказу об этом событии, помещенному в Новгородской I летописи.
Идеологическая программа Романа Мстиславича может быть реконструирована по следующим фактам.
Крайне важным и продуктивным для нашего исследования будет обращение к началу формирования особого почитания святого Даниила Столпника у Мономашичей. Мы будем опираться на исследования данного вопроса, проведенные А.В. Майоровым. «Если в домонгольский период случай наречения именем Даниил старшего сына галицко-волынского князя Романа Мстиславича является уникальным в практике имянаречения Рюриковичей, то в последующее время подобные случаи становятся регулярными, особенно в семье московских великих князей. Из многочисленных источников известно, что младший сын Александра Невского, ставший родоначальником династии московских князей, получил при крещении имя Даниил. Это же имя впоследствии носили сыновья практически всех московских великих князей XIV — начала XV в.: Даниил Иванович, сын великого князя Ивана Калиты, родившийся в 1319 или 1320 г. и умерший, вероятно, в молодом возрасте; Даниил Симеонович, сын великого князя Симеона Гордого, родившийся в 1347 г. и умерший, вероятно, в раннем возрасте; Даниил Дмитриевич, старший сын великого князя Дмитрия Донского, умерший при жизни отца; Даниил Васильевич, сын великого князя Василия I Дмитриевича, умерший в младенчестве».
Чем можно объяснить появление такого имени у младшего сына Александра Невского? Точной даты рождения Даниила Александровича нет в источниках. Большинство ученых считают, что князь должен был родиться в 1261 г. Вероятно, в это время в семье князя уже должны были сложиться определенные предпосылки для династического почитания святого Даниила Столпника. Такие предпосылки складывались в предыдущее поколение владимиро-суздальских князей. Имя Даниил носил один из братьев Александра Невского, сын владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича. Этот первый в Северо-Восточной
Обращение к теме Галицкой Руси в связи с князем Александром Невским далеко не случайно. Известно, что очень многое связывало его и Даниила Галицкого. Мы помним, что брат Александра был женат на дочери Даниила. И конечно, те идеи, которые зародились в Галицкой Руси, были известны и находили отклик у князей Руси Суздальской.
Действительно, значительным является сам факт, что в роду Рюриковичей в XIII веке становится популярным имя Даниил.
В этой связи определенный интерес представляют сфрагистические находки Лукинского-2 раскопа в Великом Новгороде. Результаты были опубликованы в сборнике материалов научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения М.Х. Алешковского, проходившей в Великом Новгороде 22–24 января 2013 г., «Новгород и Новгородская земля. История и археология. Выпуск 27». На одной из печатей изображен всадник, аналогичный изображениям с печатей Александра Невского, а с обратной стороны — святой Даниил Столпник. Печать найдена на Лукинском-2 раскопе в слое яруса 8, который датируется концом XIII века. «Подобные буллы известны по двум чрезвычайно близким разновидностям матриц, связывали с Юрием Даниловичем, находившимся на княжении в Новгороде в 1318–1322 гг. Позже, анализируя новые находки таких печатей, В.Л. Янин одну из них, на которой по сторонам всадника удалось прочитать имя АЛЕКСАНДР, отнес к Даниилу Александровичу, сыну Александра Невского, княжившему в Новгороде в 1296 г. Атрибуция второй печати при этом осталась прежней. Булла с Лукинского-2 раскопа оттиснута именно этими матрицами. Опубликовано уже 15 таких печатей. Почти все они происходят из Новгорода и Новгородского городища».
Одновременно с этим необходимо отметить, что именно в годы правления в Галицко-Волынской Руси Даниила Галицкого появляются явные следы особого почитания Даниила Столпника и широкое распространение столпничества как формы христианского аскетизма, нашедшего свое отражение и в архитектурных особенностях данного периода в юго-западных землях Руси. Речь идет о начале строительства одиночных каменных башен-столпов, которые до недавнего времени считали чисто оборонительными сооружениями.
Рассмотренные нами факты позволяют говорить о том, что у московских великих князей в XIV столетии, как и у галицко-волынских князей в XIII столетии, почитание святого Даниила Столпника приобрело родовой характер. Это ярко проявилось в княжеском именослове. Важно и то, что представители обеих ветвей рода Рюриковичей состояли в середине Х1П века в близком родстве, скрепленном брачными союзами. Для понимания того, каким образом осуществлялась духовная, культурная и политическая коммуникация между Галичем и Владимиром, нужно вспомнить, что в 1250 г. дочь Даниила Галицкого была выдана замуж за владимирского великого князя Андрея, брата Александра Ярославича. И что еще более важно, новую чету венчал во Владимире близкий сподвижник Даниила Романовича митрополит Кирилл, который за этим событием посетил князя Александра в Новгороде. Именно Кирилл являлся, по нашему глубокому убеждению, той ключевой фигурой, которая могла стать центральной в формировании новой русской политической программы, которая заключалась в осознании того факта, что Русь становится единственной преемницей павшей Византии как оплот Вселенского православия.
Необходимо помнить, что с племянницей Даниила Галицкого, дочерью черниговского князя Михаила Всеволодовича, который будет прославлен в лике святых, Феодулией, был обручен еще один брат Александра Невского — Феодор Ярославич, скончавшийся в день своей свадьбы. После смерти жениха княжна Феодулия приняла монашеский постриг под именем Евфросинии. А.В. Майоров аргументированно считает, что это имя она приняла в память своей бабки, жены князя Романа Галицкого, «великой княгини Романовой». Евфросиния Суздальская прославилась многими христианскими подвигами и также причислена к лику святых, как и ее отец и суженый. Но нам необходимо констатировать факт запланированного князьями севера и юга Руси теснейшего родственного и политического союза, который в перспективе должен был вновь объединить всю Русь. Этот союз послужил крепким основанием и легитимизацией политических устремлений будущих московских князей начать процесс собирания Русской земли, тем более тогда, когда род Даниила угас в Галиции и права на эти земли, исстари принадлежавшие Рюриковичам, переходили к северной ветви князей.
Именно родственные связи с Даниилом Романовичем способствовали почитанию святого Даниила Столпника у сыновей и потомков Александра Невского. В 1217 г. Даниил женился на дочери новгордского князя Мстислава Удалого Анне. Женившись на Анне Мстиславовне, Даниил тем самым породнился с будущим великим князем Владимирским Ярославом Всеволодовичем, отцом Александра Невского. Дело в том, что за три года до бракосочетания Даниила с Анной, в 1214 г., старшая сестра Анны Мстиславовны Ростислава стала второй супругой князя Ярослава Всеволодовича. От этого брака родились пятеро будущих великих князей Владимирских — Михаил, Андрей, Александр, Ярослав и Василий. Среди потомства князя Ярослава и Ростиславы был также сын по имени Даниил, скончавшийся в 1256 г. Этого князя впервые среди князей Северо-Восточной Руси нарекли именем Даниил, регулярно повторяющимся в последующих поколениях. «Можно думать, что Ростислава Мстиславовна, мать большого семейства, назвала одного из своих младших сыновей в честь святого, тезоименитого ее зятю, мужу родной сестры, который в середине 1230-х гг. (предполагаемому времени рождения Даниила Ярославича) уже стал одним из самых влиятельных князей Юго-Западной Руси. В результате имя Даниил оказалось перенесенным в именослов владимирских, а затем московских великих князей».