Александр Невский. Друг Орды и враг Запада
Шрифт:
От грамоты Александра псковичи потом вели свою "добрую старину", воплощенную в их основном законе — "Псковской судной грамоте", принятой "всем Псковом на вече" в 1462 г. Они придавали ей такое же большое значение, как новгородцы "Грамотам Ярослава". Не зря в заголовке "Псковской судной грамоты" на первом месте стоит имя Александра и сказано, что она "выписана из великого князя Александра грамоты". Словом, как того и хотел автор "Жития", Александр и при правнуках своих не был забыт псковичами.
Теперь Псков неприступен, с княжеским наместником, войском, судом да с двумя, как и в Новгороде, линиями обороны. На 300 км вдоль Великой и Наровы с юга на север и на 100 км в ширину протянулась Псковская земля с ее крепостями Изборском, Островом, Опочкой, Воронаем. Земля отныне приграничная на столетия. Немцы под боком…" [126] .
Псковская Судная грамота — довольно обширный [127]
126
Пашуто В.Т. Александр Невский. С. 79–81.
127
Псковская Судная грамота, составленная на вече в 1467 г. Издана по списку, хранящемуся в библиотеке кн. М.С. Воронцова / Мурзакевич. Одесса, 1847; Псковская Судная грамота (1397–1467). Изд. 2-е. Одесса, 1868; Псковская Судная грамота (1397–1467) / И.И. Васильев и Н.В. Кирпичников. Псков, 1896; Псковская Судная грамота. СПб., 1914; Псковская Судная грамота / Черепнин Л.В.; Яковлев А.И. // Исторические записки. Том 6.1940; и др.
128
См., напр.: Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота и её время. Развитие феодальных отношений на Руси XIV–XV вв. Л., 1980.
Изначально было выдвинуто разумное предположение, что "великим князем Александром" псковичи называют Александра Невского, гордясь его законодательной грамотой так же, как новгородцы — грамотой Ярослава Мудрого, утвердившего права Господина Великого Новгорода в XI в. Но впоследствии учёные, которым тоже хотелось сказать что-нибудь своё, предположили, что упоминаемый Александр — это Александр Михайлович, изгнанный с тверского великокняжеского "стола" и с 1325 по 1338 г. дважды (с перерывом в полтора года) княживший в Пскове. Правда, Александр Михайлович не мог законно титуловаться "великим князем" в Пскове, но ведь и Александр Ярославич в те годы, когда занимался законодательством псковичей, великим князем ещё не был!
Я полагаю, не стоит сомневаться в том, что псковичи помнили Александра Ярославича именно как великого князя, авторитетом которого были с середины XIII в. надёжно защищены их права. В пользу Александра Невского говорит и тот факт, что в 1395 г. московский святитель Киприан, митрополит Киевский и всея Руси (1374–1406), упомянул в своём послании псковичам о "грамоте князя великого Александрове", несомненно, имея в виду Александра Ярославича. В Пскове больше не было великих князей с именем Александр, а уж титуловать так Александра Тверского — соперника милой его сердцу Москвы в борьбе за объединение Руси, Киприан никак не мог. То, что столетие спустя (в 1474/1475 г.) великий князь Московский Иван III, потребовав на просмотр псковские пошлинные грамоты, нашел их грамотами "не самых князей великих" [129] , говорит только о естественном прирастании псковского законодательства новыми установлениями после Александра Невского, которые не удовлетворили государя.
129
Новгородская Четвертая летопись // ПСРЛ. Т. IV. СПб… 1848. С. 250.
Несомненны и некоторые идеи Судной грамоты, восходящие к трудам Александра Невского, установившего свою "Правду" в Псковской земле после десятилетий раздиравших её измен и внутренней борьбы. Александр укрепил роль князя как обязательного третейского судьи в спорах граждан между собой — а они и в более поздние времена составляли основную часть судебных дел Пскова. Но мудрый князь не стал отнимать у Пскова его свобод. Главное отличие Псковской Судной грамоты от Русской правды состояло в том, что во Пскове князь судит-рядит "не единолично, а во главе судебной коллегии, в состав которой входят посадник и сотские" [130] — выборные представители граждан.
130
Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота. С. 19, 21 и др.
Псковское народное собрание — вече — и его избранники остаются основой власти, но даже они не могут "погубить" человека "без неправы", ни на суде, ни на самом вече. В небольшом. 10-тысячном Пскове, в
Основой правого суда должен быть закон, одинаковый и равный для всех. Но как этого добиться, если сами судьи связаны со сторонами родственными и дружескими узами, взаимными услугами, а то и просто мздой? Этот вопрос, не вполне решённый в наших судах доселе, Александр Невский решал тремя путями. Во-первых, участием в судебной коллегии князя, не столь заинтересованного в местных делах. Во-вторых — опорой на письменный закон: "судить им… взирая в "Правду"". Наконец, ответственностью присяжных судей перед Богом. [131]
131
Кафенгауз Б.Б. Вече в древнем Пскове // История СССР 1966. № 6. С. 123.
"Посадник, — гласила Псковская Судная грамота, — при возведении на свою должность должен присягнуть в том, что судить ему справедливо, по присяге, не корыстоваться городскими деньгами, не мстить никому по вражде своим судом, не сговариваться на суде, дружа по родству, не губить правого, не жаловать виноватого, а без разбора никого не осуждать".
"Князь и посадник, — установил Александр Невский, — не должны производить суда на вече; судить им у князя в палатах, справляясь с законом, согласно присяге. Если же они не будут судить по закону, то да будет им Бог судьёй на втором пришествии Христа. А тайных поборов не брать ни князю, ни посаднику. Если кому-либо из княжеских слуг будет назначено ехать в пригород (зависимый от Пскова город. — Авт.) в качестве наместника, то он должен присягнуть в том, что будет желать Пскову добра, а судит пусть справедливо, по присяге".
Памятовал Александр Невский и о том, как новгородское боярство при нём свергало посадника и иных чиновников республики, чтобы решать споры в свою пользу. Легко понять, откуда в псковской судной грамоте появился закон: "Посадник, оставивший свою должность, обязан сам закончить разбор [начатых им) судебных и других дел, а его преемнику не пересматривать вынесенных им судебных решений", — чтобы менять посадника в свою пользу было не повадно.
Позаботилась Судная грамота и об ограничении возможностей вносить изменения в закон. На это имело право только общее народное собрание: "Если в этом сборнике псковского права обнаружится отсутствие какой-либо статьи, то посадники должны доложить об этом на вече Псковского государства и затем внести эту норму. Если же какая-то статья закона покажется нежелательной [вечу] Псковского государства, то она может быть исключена из сборника" [132] .
132
Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота. С. 32–33.
В отличие от многих средневековых законов, Грамота князя Александра Пскову призывала к осторожности в вынесении наказаний и даже к милосердию. Так, "вора, совершившего кражу в Кроме (псковском кремле. — Авт.), конокрада, изменника и поджигателя" следовало "лишать жизни". Но уже "если будет совершена кража на посаде, то дважды помиловать (не лишать жизни) виновного, а, доказав преступление, наказать сообразно со степенью вины; уличив же в третий раз, предать его смертной казни, подобно вору, совершившему кражу в Кроме".
Ненавистные князю Александру "переветники", т. е. изменники, а также, по мнению историка В.О. Ключевского, устроители мятежей, заговорщики, также подлежали смертной казни по суду, на состязательном процессе и с учётом всех улик, как поджигатели и неисправимые воры (некоторые учёные добавляют в этот список и злых волхователей). Сам Александр Невский, однако, был к изменникам не столь суров, и, памятуя о спасении своей души, иногда их миловал.
18 мая 1243 г., сообщает новгородский летописец, во псковском Ивановском монастыре случилось знамение: "от иконы святого Спаса над гробом княгини (супруги князя. — Авт.) Ярослава Владимировича, которую убил её пасынок в Медвежьей голове, шло миро из иконы 12 дней". Две "скляницы" этого мира псковичи привезли в Новгород на благословение архиепископа, а две оставили себе. Граждане двух городов восславили тогда человеколюбие Господа вседержителя, "яко призираешь на нас, убогих, своею многою милостию" [133] .
133
НПЛ. С. 79.