Александр Невский
Шрифт:
Ехать решено было через Псков.
ХII
ПО ПРАВДЕ И СОВЕСТИ
Псковский посадник Твердила встретил молодого князя ласково. Затащил на свое подворье и угощал в трапезной широко и обильно. При всей своей ласковости и внешнем добросердечии Твердила хитер был, как старый лис. Не столь уж любил он Александра, сколь побаивался Ярослава. Потому и радовался, что не под батюшкой, а под сыном обретается. Но виду не
— Как здравствует наш великий князь Ярослав Всеволодич? — спрашивал Твердила, заглядывая в глаза Александру.
— Здоров батюшка.
— Ну и слава богу, слава богу, — крестился Твердила. — Трудов у него ныне ой-ой-ой, не позавидуешь.
Они ели и пили не спеша, вели беседу неторопливо. И Твердила, мысливший побольше разузнать от князя за медами-то, принужден был сам все ему обстоятельно рассказывать. Думал, захмелев, молодой князь разболтается. Ан нет, Александр меды пил, но ума не терял, все более сам выспрашивал.
«Вот уж истина, — вздыхал с завистью Твердила, — кто пьян да умен — два угодья в нем».
Беспокоило князя приграничье. Он спрашивал, сколько засад установил Твердила за Псковским озером и где они расположились? Попросил даже показать на чертеже. Твердила велел слуге принести чертеж в трапезную. И, разложив пергамент меж кубков и тарелей, тыкал толстым пальцем, показывая князю места засад.
Александр хмурился, сводя черные брови к переносью, допытывался у посадника о численности людей, коней и оружия.
В дверях появился Ратмир. Князь взглянул на него.
— Что у тебя?
— Там смерды к твоей милости просятся, — ответил Ратмир.
— Какие еще смерды? Зачем?
— А-а, — догадался Твердила, — поди, это Лочка с Иванкой.
Ратмир промолчал, даже не взглянув на посадника, он смотрел в глаза Александру преданно и просительно.
— Они, что ли? — спросил Александр.
— Они, князь.
— Так я их гнать велел, — крикнул Твердила. — Ишь умыслили с кем тягаться.
Но Ратмир и здесь не взглянул на посадника, ровно и не слышал его. Стоял, ожидая велений князя.
— Что у них? — спросил князь.
— К тебе со слезницей, Ярославич. Прими их.
— Гнать их, чего там! — не унимался захмелевший Твердила, не обращая внимания на то, что князь и слуга его словно и не замечают хозяина.
— Где они?
— У ворот. Сюда их не велено пускать.
Князь обернулся к посаднику.
— Вели впустить, Твердила. Не велика честь слабее себя обижать.
Они вышли на крыльцо. По знаку хозяина слуги вынесли лавку, на которую и сел князь Александр. Сам Твердила обиженно жался у балясины, сердито посверкивая очами на своих слуг: уж не могли оберечь
Смерды, скинув шапки, стояли в самом низу, у крыльца. На ступени они не смели ступить без господского позволения.
— Что у вас, христиане, ко мне? — спросил Александр.
Оба смерда, ровно сговорившись, пали на колени.
— Заступись, светлый князь, за-ради Христа. Великую обиду сотворили нам монахи спасо-мирожские.
— Сказывайте все, — нахмурился Александр и рукой знак подал, веля смердам встать.
Смерды поднялись с земли, отряхнули свои самотканые портки. Старший начал говорить:
— Меня звать Лочка, князь. Наша веска стоит на острове Рожицком. Сам ведаешь, какие земли там, — пески да камни. Потому испокон покосы наши на берегу были, а ныне монастырь их себе забрал. И остались мы ни с чем, светлый князь. Пошли к настоятелю отцу Дамиану, а он: где, мол, живете, там и косите. А на острове где ж косить-то? Разве что каменья грызть.
— Почему вы на острове веску поставили? — поинтересовался князь.
— А как быть-то, светлый князь? Литва почитай кажин год в загон на нас бегает. А где от нее оберечься? Ведомо, на острове. Однова пробовали к нам на лодье подойти, так мы их зажгли стрелами.
— Это как же?
— А просто, князь. Вяжем к стреле пук соломы али охвостьев льняных, да чуток в смолу кунаем, и поджигаем. Посля пускаем.
— А в полете не гаснет?
— Не. Ежели и притухнет какая, хоть искру да донесет. А там просмоленное-то мигом и от искры занимается.
Александр взглянул на Ратмира, стоявшего невдалеке у перил. Тот поймал этот взгляд, понял, головой в ответ качнул.
А Лочка, дождавшись, когда господа меж собой взглядами обменяются, опять взмолился:
— Заступись, светлый князь. Окромя тебя да бога, кто ж нас заслонит от обид?
— А посадник? — спросил Александр и, уловив заминку в поведении смердов, все понял, но от вопроса не отступился. Повернулся к Твердиле. — К тебе они приходили?
— Да уж надоели, Александр Ярославич, — поморщился Твердила. — Как будто у меня дел поважнее нет. И потом, с монахами свяжись...
— Т-так, — уронил недобро Александр, и даже лавка под ним скрипнула. — Вели настоятеля позвать. Будем его слушать.
— Хорошо, Александр Ярославич. Пошлю за ним, да ведь он может заупрямиться.
Александр взглянул на Ратмира, лишь бровью двинул, тот все понял. Побежал вниз по ступеням, поравнявшись со смердами, спросил:
— Как звать настоятеля-то?
— Дамиан, отец Дамиан.
Пока ездили за настоятелем, князь выспрашивал у смердов о жизни их в приграничье.