Александр Попов

Радовский Моисей Израилевич

Вот что писал В. И. Коваленков: «Я хорошо знал Александра Степановича Попова, в последние годы его жизни бывал у него чуть ли не ежедневно. Как сейчас вижу его грузную, усталую фигуру в покойном кожаном кресле. Он только что пришел из института, сменил парадный костюм на удобный домашний и с удовольствием опустился в кресло, вытянув скрещенные ноги. В ожидании вечернего чая Александр Степанович отдыхает. Весь отдаваясь руководству кафедрой, Попов очень устает в институте. Тщательно готовится он к лекциям, подробно прорабатывает все их детали, сам участвует в подготовке опытов и, несмотря на большой педагогический опыт, сильно волнуется перед каждой лекцией. У Александра Степановича плохое сердце, он резко реагирует на настроение аудитории. Покажется ему, что лекция не вполне доходит до слушателей, и он расстроен; домой приходит усталым, долго не может успокоиться. Я, один из его слушателей, присутствовал на лекции. Теперь мы сидим вместе в его кабинете, он расспрашивает меня о причинах рассеянности студентов. Ему хочется знать, какие места лекции были недостаточно ясно изложены. Я успокаиваю его, объясняю подмеченную им рассеянность аудитории каким-либо событием студенческой жизни, ничего общего с лекцией не имеющим. Стараюсь уверить, что лекция

была, как всегда, понятна и интересна для студентов.

Совсем другое настроение у Александра Степановича, когда он чувствует заинтересованность аудитории, когда видит, что захватил слушателей. Он сам увлекается, речь льется плавнее, доказательства убедительнее. Домой он приходит еще более усталым, но с хорошим настроением. Как обычно, садится он в свое любимое кресло, и разговор принимает добродушно-шутливый характер. Чай готов, переходим в столовую. За длинным столом собралось все семейство. Начинается обсуждение событий дня, поведения детей, их успехов в школе. После чая возвращаемся в кабинет и приступаем к нашим занятиям — подготовке материалов для литографирования издания лекций Александра Степановича. Во время лекций я записывал их, обрабатывая дома, и теперь он корректирует мои записи, вносит изменения и дополнения. Я очень молод, очень горд близким знакомством с изобретателем радиотелеграфа. Мы неоднократно касаемся обстоятельств, при которых было осуществлено это изобретение, перспектив его развития» [764] .

764

Коваленков В. И.Наш великий соотечественник // Вестник связи (Электросвязь). 1945. № 5. С. 9.

В дореволюционной России профессор заботился не только о квалификации своих питомцев; ему приходилось думать и о хлебе насущном для многих из них. Профессор Ф. X. Чирахов (1883–1960), учившийся в Электротехническом институте и слушавший лекции Попова, сообщает о его заботах, проявлявшихся по отношению к нуждающимся студентам: «В 1902 г. анонс о предстоящем ежегодном студенческом концерте — бале с выручкой в пользу беднейших студентов решено было впервые в России осуществить проектированием в облаках. А. С. решил помочь студентам. Он получил от военно-морского министра потребный для этого мощный прожектор. Под его личным руководством студентами Электротехнического института после нескольких вечерних часов было осуществлено проектирование в облаках светящейся над Петербургом рекламы: „Бал-концерт студентов-электриков 30 ноября, см. афиши“» [765] . Помогал Попов своим нуждающимся слушателям и публичными лекциями, выручка от которых шла на пользу Общества вспомоществования студентам Электротехнического института [766] .

765

Александр Степанович Попов в характеристиках и воспоминаниях современников. С. 322.

766

Зубарев Б. И.Несколько слов о деятельности Александра Степановича Попова в Электротехническом институте (Там же. С. 115).

Для широкого внедрения нового средства связи, особенно для общегражданских целей, потребовались годы, даже десятилетия. При жизни Попова были сделаны лишь первые шаги в этом направлении. Электротехнический институт готовил в основном специалистов в области проводной связи, потребность в которых все время возрастала. В ведомстве почт и телеграфов, когда Попов поступил в Электротехнический институт, не было еще ни одной радиостанции. Попов, потративший столько усилий на радиофикацию страны, не мог предлагать своим студентам специализироваться в открытой им области связи, так как непосредственно после получения диплома они не могли быть направлены на работу по прямой специальности. Тем не менее подготовка будущих радиоинженеров была начата уже в те годы, когда Попов занимал кафедру физики в Электротехническом институте, и под его прямым влиянием. «Я сделался радиоспециалистом, — рассказывает А. А. Савельев, — благодаря ему, моему глубокоуважаемому учителю, Александру Степановичу Попову. И не потому, что он убеждал меня заняться радиотехникой, тогда только что нарождавшейся, — нет, он ни слова не сказал об этом. А если бы я задал ему вопрос, попросил его совета, не выбрать ли мне своей специальностью радиотелеграфию, которая тогда в России олицетворялась в нем, то я сомневаюсь, чтобы он, при его скромности, ответил мне утвердительно. И тем не менее он убеждал меня выбрать эту специальность, и вот каким образом. Каждый студент за два-три года до окончания высшей школы задает себе вопрос — чему посвятить свои силы, какую специальность избрать. Задавал себе этот вопрос и я: спрашивал, что всего больше мне по душе. И колебался в выборе… Но вот каждый раз, после блестящей демонстрации моим учителем своих знаменитых опытов по радиотехнике, после этих исключительных по своему изяществу, ясности и убедительности опытов я, уходя из аудитории, каждый раз говорил себе: „вот этим я займусь“» [767] .

767

Новости радио. 1925. № 14. 10 мая. С. 7.

Не меньшую ценность представляют воспоминания людей, которые не учились непосредственно у Попова, а, закончив общее образование, начали свою научную карьеру под его руководством, работая у него на кафедре и в лаборатории в качестве ассистентов и лаборантов. Все они считали себя учениками своего профессора и на всю жизнь запомнили то влияние, которое он на них оказал. В этих записках выразительно обрисованы отмеченные уже черты характера Попова — чуткость, отзывчивость, внимание, обязательность и предупредительность в отношениях с людьми, с которыми он имел дело, независимо от занимаемого ими положения.

С. Я. Лифшиц так рассказывает о своей первой встрече с Поповым: «Первое свидание с знаменитым изобретателем произвело на меня необычайно

приятное и обнадеживающее впечатление. Александр Степанович оказался необычайно простым и сердечным человеком. Он с большим участием расспросил меня о моих предыдущих работах и осведомился о том, как я думаю устроиться в Петербурге, где я буду жить и питаться. Посоветовал снять комнату поближе к институту. „Для работы постараюсь вас устроить возможно удобнее здесь в институте. Вы обосновывайтесь в городе, а завтра приходите, мы отведем вам рабочее место“, — сказал он мне на прощанье. Потом мы с Александром Степановичем виделись ежедневно, и наши отношения определялись той же сердечностью и добротой, которые произвели на меня такое впечатление при первом свидании. Ни разу за все время работы с А. С. ни в обращении со мной, ни в обращении с другими я не замечал в нем каких-либо намеков на самоуверенность, чувство превосходства или на то, что он старается подчеркнуть значительность его собственных достижений» [768] .

768

Лифшиц С. Я.Моя работа с А. С. Поповым // Изобретение радио А. С. Поповым… С. 278.

Область научных изысканий Попова для его сотрудников была совершенно новой, работать приходилось на невозделанной почве. Нетрудно себе представить, какие препятствия возникали перед пионерами-радистами. Единственным специалистом в этой отрасли прикладной физики был сам Попов, к нему и приходилось обращаться на каждом шагу.

Из истории науки известно немало фактов, когда основоположники какой-нибудь новой дисциплины, имея дело с начинающими специалистами, которым трудно было овладеть не сложными с точки зрения ученого, но не привычными для них приемами и орудиями, приходили в отчаяние и были готовы чуть ли не проклинать начатое ими преподавание. Дневник Б. С. Якоби, например, полон жалоб и возмущений по поводу того, что обучаемые им гальванеры не сразу становятся знатоками в электроминном деле; они часто ломали приборы, вызывая недовольство своего учителя. Ему порой казалось, что из его учеников не выйдет специалистов, полезных в боевой обстановке, между тем на деле вышло наоборот. В начавшейся вскоре Крымской войне искусство русских минеров оказалось непревзойденным, и даже враги признали превосходство минного дела в России.

Попов обладал совершенно иным характером. Он всегда внимательно выслушивал своих учеников и терпеливо поправлял их ошибки и промахи, стараясь не глушить их инициативу. H. H. Шаховской [769] с теплотой вспоминал: «Он предоставлял каждому достаточно большую свободу в работе; не чувствовалось излишней, как это нередко бывает, мелочной опеки. Он давал основные указания и, когда требовало дело, немедленно вводил соответствующие коррективы…» [770]

769

Шаховской Николай Николаевич(род. 1880) — воспитанник Электротехнического института; окончил его в 1902 году (см.: Список лиц, окончивших Электротехнический институт и Техническое училище Почтово-те-леграфного ведомства с 1889 по 1912 г. // Двадцатипятилетие Электротехнического института. С. 526).

770

Шаховской H. HюИз личных воспоминаний об А. С. Попове // Александр Степанович Попов в характеристиках и воспоминаниях современников. С. 271.

Внешне влияние Попова на своих учеников и сотрудников было едва заметно, но в действительности оно оказалось очень глубоким и ощущалось на протяжении десятилетий. Д. А. Рожанский всего один год работал в качестве лаборанта (ассистента) на кафедре у Попова. Через 20 лет, когда он занял уже видное место среди советских радиотехников, он признавал, что направлением своей научной деятельности он обязан Попову и почитает себя его учеником, хотя физическое образование получил в Петербургском университете, где Попов никогда не преподавал. «А. С. Попов не был моим учителем в прямом смысле, — писал он, — и мое знакомство с ним началось только с осени 1904 г., когда я, окончив университет, начал вести под его руководством занятия со студентами в лаборатории Электротехнического института. Но эти и сопровождавшие их продолжительные личные отношения оставили неизгладимый след на моей дальнейшей деятельности, дав ей то направление, которое позволяет мне установить известную преемственную связь с научной работой А. С. Попова» [771] .

771

Рожанский Д. А.Из воспоминаний об А. С. Попове // Электричество. 1925. № 4. С. 220.

На протяжении всех лет пребывания Попова в Электротехническом институте у него старшим лаборантом был Б. И. Зубарев [772] . После смерти Попова на заседании, посвященном его памяти в Русском физико-химическом обществе, Зубарев сделал сообщение о работе покойного ученого в Электротехническом институте и остановился на взаимоотношениях профессора со своими сотрудниками. Эти отношения всегда отличались сердечной теплотой и служили лучшим стимулом к плодотворной коллективной работе. «Все высказываемые ему мнения, — подчеркивал Зубарев, — подвергались им всегда обсуждению, все возражения принимал он всегда с величайшим вниманием, а желания его сотрудников исполнялись им всегда с трогательной предупредительностью» [773] .

772

Зубарев Борис Иннокентьевич(1875–1952) — профессор Пермского государственного университета (до этого преподаватель Дальневосточного университета); ассистентом (лаборантом) Попова был с 1901 по 1905 год.

773

ЖРФХО. 1906. Т. 38. Вып. 1. Ч. физ. Отд. 1. С. 27.