Александр Суворов
Шрифт:
Прончищев говорил Суворову, чтобы он не робел, отвечал на все вопросы смело, решительно, не задумываясь.
– На-кось ты, боюсь!
– с усмешкой отвечал Суворов.
– "Немогузнаек" не терплю, а вдруг завтра придется самому ответить: "Не могу знать!"
– А вы, граф, говорите пространнее, что в голову придет, да побольше всяких "тако", "паче" и "поелику". Чем больше вы скажете, тем меньше он поймет.
Суворов гневно блеснул глазами:
– Мой стиль не фигуральный, а натуральный при твердости
Суворов гневался, и капитан-лейтенант Прончищев подумал, что напрасно ему взбрело в голову давать советы, и кому - Суворову!
Утром на корабль "Северный орел" к назначенному времени съехались командиры кораблей практической эскадры "Благополучие", "Счастье", "Слава России" и фрегата "Воин". Вся комиссия состояла из пяти человек при первоприсутствующем капитан-командоре.
Суворов не заставил себя ждать. В десять часов утра, когда пробили четыре склянки, он пришел на рейд под парусом на одномачтовой сойме и ступил на правый, почетный трап "Северного орла".
Несмотря на свой малый рост, Суворов в совершенстве владел искусством осанки. В парадном мундире, с эполетами генерал-аншефа, в шарфе со шпагой, в ленте ордена Александра Невского через плечо, в шляпе, украшенной сверкающим бриллиантовым пером, Суворов казался выше ростом.
Матросы корабля не узнали в этом осанистом генерале того проворного старичка, который позавчера лазил с ними по вантам и повторял вслух, чтобы лучше запомнить, названия частей рангоута и такелажа.
Фалрепные* на трапе вытянулись и застыли, встречая гостя, и каждый из них подумал:
"Правильный будет мичман!"
_______________
* Ф а л р е п н ы е - матросы, стоящие у трапа; ф а л р е п
веревочный, обшитый сукном поручень трапа.
Приветствуя Суворова вслед за вахтенным начальником, Прончищев подобрал живот и подумал:
"Посмотрим, кто окажется мальчишкой!"
Суворов вошел в салон адмиральской каюты, освещенной через окна кормового балкона зелеными отсветами воды и теплыми огнями восковых свечей в двух канделябрах - без них в каюте было бы темно.
Сэр Бушприт сидел за столом, покрытым зеленым сукном с золотой бахромой. По бокам его разместились члены комиссии.
Суворов на "мичманской дистанции", за три шага перед столом, звякнул шпорами, четко пристукнув каблуками ботфорт, стал "стрелкой" и явился по форме.
Экзамен начался. Вопросы задавали по очереди командиры кораблей, капитан-командор выслушивал ответы Суворова, важно кивая "бушпритом", словно фрегат на пологой, спокойной волне мертвой океанской зыби.
За бортом "Северного орла" весело струилась вода. По деку* мягко топотали матросы босыми ногами - шли предобеденные работы; покрикивали, распоряжаясь
_______________
* Д е к - палуба.
Металлически звучал голос Суворова, когда он, словно читая по книге, чеканил слова морского регламента Петра Великого.
Экзаменаторы отмечали ответы Суворова на листах бумаги. Кандидат на мичманский чин отвечал на все вопросы, обращаясь к председателю, каковым являлся сэр Бушприт. Наконец и сей последний предложил ищущему мичманского чина вопрос:
– Не скажете ли нам, господин ансень де весо*, что принадлежит до силы и знатности флота?
_______________
* E n s e i g n e d e v a i s s e a u - корабельный прапорщик:
то же, что мичман. Это звание было в употреблении на русском флоте в
XVIII веке.
Вопрос выходил далеко за рамки мичманского экзамена. Получилось так, что капитан-командор спрашивал не испытуемого, а как будто хотел знать о флоте мнение Суворова - генерала, прославленного победами на суше. И то, что сэр Бушприт назвал его "ансень де весо", как будто говорило, что председатель комиссии уже признает Суворова достойным мичманского чина.
Суворов ответил:
– Сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состоит, но главнейше потребны к тому искусные флагманы и офицеры. Без того ненадолго станет, какой бы великий флот теперь вдруг построен ни был, если недостанет искусных и ревностных исполнителей.
Прончищев перевел ответ Суворова. В глубине глаз сэра Бушприта вспыхнули озорные огоньки; ответ Суворова чем-то его обидел.
– Все то теорий. Будем смотреть на практик. Вы даете свой платок. Вам будет завяжить глаза...
Командиры тревожно переглянулись. Случилось то, чего боялась вся команда "Северного орла": сэр Бушприт решил закончить экзамен игрою в жмурки.
Сэр Бушприт любит заниматься этой игрой - в ней заключалось и ею ограничивалось участие сэра Бушприта в обучении матросов морской практике. В расчете на то, что каждому из них когда-нибудь, быть может, придется работать в темноте, что и бывает, матросу завязывали глаза, а урядник стоял наготове с линьком* в руке.
_______________
* Л и н ё к - короткий обрывок толстой веревки с узлами на
концах.
"Где есть грот-брамшкот?" - спрашивал капитан-командор Нанинг.
Матрос, расставив руки, двигался туда, где думал найти шкот, натыкался на кнехт или бухту и падал, вставал, шел дальше и, наконец, хватался за первую снасть, попавшуюся под руку.
"Ты врал!.. Три линька!"
Урядник отпускал матросу три крепких удара. Капитан-командор довольно похрапывал при каждом ударе. За каждую следующую ошибку матрос снова получал три удара, пока не находил наконец грот-брамшкот.