Александр
Шрифт:
Димка усмехнулся. Я зло посмотрела на Мишку - кто кому помогает! Он еще и командовать здесь будет! Но насмешливый взгляд Димки, типа, давай, давай, скажи что-то острое, безжалостное, заставил меня прикусить язычок. И я послушно занялась остывшим чаем и вчерашней булочкой с изюмом.
Димка все еще улыбался. Сволочь! Все они такие! И Мишка! Я ему, а он... И тут заговорила совесть - что я ему? Ради Мишки я туда шла? Не ради Мишки, а ради себя самой. Так сказать, в безопасную разведку. Но Димка! Вот змея - других навострит на пакости, а
Я представила себе огромную жирную вшу (какого они, кстати, цвета?), почему-то зеленую, в Димкиных гладких, зачесанных назад белоснежных волосах. Прямо на этом проборе. И мне стало смешно. Димка сник, он явно не любил чужих, непонятных ему насмешек. Жизнь мне понравилась больше. Запихав в себя остатки булочки и запив все это чаем, я аккуратненько поставила чашечку и блюдце на димкин поднос, за что получила острым взглядом по щекам, всунула тетрадь в сумку, забив в себе голос, что надо решать задания, и бодренькой походочкой прошествовала мимо Димы за Мишкой, почувствовав себя на мгновение королевой.
Мишка шел странно - будто через силу. Весь сгорбившись, он часто оглядывался. Проверял наличие охраны, то бишь меня. Почему я должна была служить этому дылде охраной, я понимала не очень хорошо, но насмешничать остерегалась. С людьми в Мишкином состоянии не шутят. "В Мишкином" - значит в состоянии зарождающейся паники. И после этого мужчины - наши защитники! Кто еще кого защищает?
Возле кабинета Мишка запросился в туалет. Как маленький, честное слово! Стоя возле мужского туалета с мишкиной сумкой я впервые испытала странное желание... поставить сумочку друга аккуратно у стеночки (чего он туда напихал, кирпичей?), и дать деру! Но вспомнились насмешливые глаза Димки, и уходить почему-то расхотелось.
Мишка сидел в мужской комнате долго. А когда вышел, то коснулся меня мокрой рукой. В чем была рука, думать не хотелось, но, судя по Мишкину мокрому лицу - в воде. Парень явно пытался прийти в чувство. Трус! Хвост заячий! На фоне Мишки я почувствовала себя героем, и бодро постучала в дверь. Потому что именно мне бояться было нечего.
– Войдите!
– произнес все тот же вежливый, уверенный в себе голос, и я, втолкнув Мишку внутрь, вошла следом.
Мишка мялся на пороге, дверь из-за его неуклюжей фигуры закрыть было сложно, но я как-то справилась. С большим трудом.
– Извините, - начала я, состроив стеснительно-невинные глазки.
– Миша - мой напарник по лабораторной работе. Мы очень спешим, вы бы не могли отпустить его поскорее?
– Внизу вы не спешили, - слегка усмехнулся психолог. На меня даже не посмотрел. Будто и нет меня - только Мишка.
– Но я вас не задержу, молодые люди. Присаживайтесь.
Мишка послушно плюхнулся в кресло как раз напротив психолога, а я осторожненько присела на кожаный диванчик у покрашенный в темно-зеленый цвет стеночки. Ну и зачем здесь, спрашивается, диванчик? Диванчик был удобным и навевал желание
– Вы, молодой человек, и в самом деле хотите, чтобы девушка присутствовала при нашем разговоре?
– начал психолог.
– А что, будет неприятно?
– спросил Мишка, к которому начала возвращаться его уверенность.
– Не знаю. Это мне у вас надо спросить, - ответил профессор.
– Это же вы меня несколько дней подстерегали в коридоре? Можно узнать, зачем?
Я улыбнулась. Психолог бросил на меня короткий внимательный взгляд и вновь переключился на Мишку. Мне стало не по себе. Как будто на мгновение меня поместили в свет прожекторов, а потом вновь оставили в кромешной темноте.
– Ни кого я не подстерегал!
– отрезал Мишка, опять покрываясь пятнами.
– Да что вы?
– сладко спросил психолог.
– А кто несколько дней в туалете под моей дверью кого-то караулил?
– Ваша дверь меня не интересует!
– заметил Мишка.
– Меня туалет интересовал. Может у меня по... э... дизентерия!
– Молодой человек, вы в курсе, что причина большинства наших болезней - нервы?
– Знакомая сказочка...
– ответил Мишка, которому разговор явно начинал нравиться.
Мишка ведь такой - его хлебом не корми, а дай поболтать. Вот и теперь, найдя благодарного слушателя для долгой и бесполезной дискуссии, мой друг устроился в кресле свободнее, закинув ножку на ножку, и я вздохнула - это надолго!
– Кто вам сказал, что это сказка?
– слегка сузил глаза психолог.
– Сами же ученые!
– ответил Мишка с видом великого академика на научном съезде.
– То им соль - белая смерть, то сами же говорят - соль необходима нашему телу!
– Но не в таких количествах...
– чуть сузил свои чудесные глаза психолог, добавив все тем же ровным тоном:
– Не будем отвлекаться. Так из-за чего началась ваш... ваша дизентерия?
– Из-за спора, - невозмутимо заметил Мишка.
Брови психолога поползли вверх, а глаза чуть более округлились:
– Как это?
– Поспорил с друзьями, что молоко с селедкой вполне совместимы, - уныло ответил Мишка, и я усмехнулась - а сам нам про какое-то там пиво заливал!
– Много проспорили?
– усмехнулся психолог.
– Много...
Я поняла, что разговор двух... умных несколько затянулся, и осторожно потянулась к Мише, шепнув:
– Мишенька, я пойду, ладно, подготовлю все к... работе.
– Иди!
– царственно разрешил Миша и, прошептав "до свидания", я осторожно выскользнула в дверь. Последний взгляд психолога преследовал меня еще долго... Что-то странное было в этом взгляде, что-то, чего я никак не могла понять...