Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка
Шрифт:
— Как вы себя теперь чувствуете, товарищ Коллонтай? — спросил он после того, как Александра обрисовала политическую ситуацию в Мексике.
— Спасибо, товарищ Сталин. Сейчас всё нормально. Поначалу действительно было трудно в том климате, но потом привыкла и, честно говоря, даже жалела, что просила отозвать меня из Мексики.
— Ну слава Богу, а то я уже беспокоился. Ведь за последние два года из наших рядов ушли лучшие бойцы ленинской гвардии: Дзержинский, Фрунзе, Красин...
— Это же естественно,
— Интересная точка зрения. — Сталин был явно доволен её словами. — Выходит, так именно и нужно, чтобы старые товарищи легко и просто спускались в могилу?
— Да, товарищ Сталин. Надо уступить дорогу молодым. Борьба оппозиции против вас — на самом деле попытка представителей моего поколения вопреки законам истории сохранить свои позиции. Если нам, шестидесятилетним, партия всё ещё доверяет ответственные участки хозяйственного и дипломатического фронта, значит, нужно с благодарностью принимать подарки судьбы, а не сопротивляться воле истории.
— Интересное дело получается, товарищ Коллонтай. Находясь в другой части света, вы сумели лучше разобраться в наших делах, чем кое-кто из живущих в Москве и не видящих дальше своего собственного крючковатого носа.
Сталин подошёл к Александре и пожал ей руку:
— Я рад, что вы поправились, но всё-таки отдохните ещё немного в Москве. Отпразднуете вместе со всем советским народом десятилетие Октября, а потом вернётесь к дипломатической деятельности. Опять поедете в свою любимую Норвегию.
— Спасибо, товарищ Сталин, большое спасибо, но... я бы ещё хотела...
— Если у вас есть какие-то вопросы ко мне, пожалуйста.
— Видите ли, я хотела бы отдать в партархив некоторые письма Ленина, сохранившиеся у меня. Например, вот это.
— Так, так. Письмо из Цюриха от 17 февраля 1917 года. Очень интересно... Ай да Ильич, ай да молодец! Посмотрите, что он пишет: «Этакая свинья этот Троцкий...» Ленин этого местечкового клоуна ещё тогда распознал... Ну спасибо, товарищ Коллонтай, это письмо нам очень пригодится.
— И ещё маленькая просьба, товарищ Сталин. К десятилетию Октября редакция «Правды» попросила меня опубликовать небольшой отрывок из воспоминаний... Поскольку вы моложе меня и память у вас покрепче, просмотрите, пожалуйста, эту заметку. Правильно ли я всё вспомнила?
— Заметки я уже десять лет не редактировал, — улыбнулся Сталин, — но, раз уже вы просите меня помочь, по старой партийной дружбе не могу отказать.
— Спасибо, товарищ Сталин. Заметка короткая.
Сообщения товарищей о господствующих в массах настроениях, об обострении революционной борьбы с правительством Керенского только ещё больше подтверждают правильность предложения Ленина.
Ленин внимательно слушает сообщения товарищей, как бы нанизывая их на продуманную нить намеченного партией плана.
Ленин говорит просто и ясно о том, что «кризис назрел», что крестьянские восстания показывают, какую роль сыграет крестьянство в момент социалистической революции.
Сталин энергично поддерживает Ленина. Он напоминает о нарастании национальных конфликтов с правительством Керенского в Финляндии, на Украине. Сталин — за энергичную и решительную тактику «без оговорок и промедлений».
Сегодня, в день 10 октября, голос Сталина звучит особенно твёрдо и убедительно. Настроение членов ЦК — явно за немедленную подготовку к вооружённому наступлению на Временное правительство и на весь буржуазный строй.
Но не за столом, а отдельно от нас, на диване, сидят две подлые фигуры злейших врагов и предателей партии. Сидят рядышком, перешёптываются. Зиновьев и Каменев выступают против Ленина, против ЦК, с подло трусливыми возражениями, с преступными дезорганизаторскими доводами.
Чего же хотят эти трусы? Дождаться Учредительного собрания. И там — оппортунистической политикой, парламентским путём добиться власти.
— Чепуха несусветная! — вырывается с досадой и возмущением у Ленина.
Он с трудом дослушивает изменников:
— Ваши доводы никуда не годны. Они свидетельствуют не о настроениях масс, а о вашей собственной растерянности и трусости. Это — отступление от всех основных положений большевизма и революционного пролетарского интернационализма.
Таковы основные мысли, какими Ленин громит изменников, разоблачая их.
Чётко вырисовывается волевая фигура Сталина. Его глаза сверкают гневом и презрением. Реплики Сталина жгут позором изменников.
Иудушка Троцкий, будущий агент Гитлера, тот юлит. Он и за восстание, и «за лояльность» и «за промедление». Он за то, чтобы ждать до съезда Советов. То же предательство только в прикрытой форме. Иудушка весь сказался в этот решающий час.
Заседание затянулось. Ночь на исходе. Решающий момент — голосование резолюции ЦК, предложенной Лениным. Резолюцию горячо поддерживает Сталин.