Александровскiе кадеты. Смута
Шрифт:
Но красных было слишком много. Они не заметили упавших, клинки взлетели; Севка Воротников прыгнул, прикрывая друзей, железо проскрежетало по стволу «гочкиса», но другой всадник, изогнувшись, хлестнул-таки шашкой куда-то по спине Всеволоду.
Куда-то — потому что Федор и Петя выстрелили разом, красный рухнул на шею коню, сваливаясь на сторону; однако другой уже занимал его место, и карабин поднят, и —
— Сева-а-а!
Заметалось над брусчаткой белое платье. Свалился с плеч платок, поплыли волосы цвета спелого
Картечь, вырвавшись из ствола двенадцатого калибра, выпущенная в упор, разворотила грудь одному красному всаднику, обратила в месиво голову другого, бедро третьего, дико кричали раненые кони, словно пытаясь дозваться, объяснить, что они не хотели, что не своей волей!..
Пять выстрелов с кинжальной дистанции, пять пустых сёдел. А в следующий миг Ксения уже упала на колени, обхватывая Севку, и лепетала что-то, что всегда на губах и в сердце русской девицы, на глазах которой погибает любимый.
Федор даже не успел ничего сказать, ничего сделать. Петя Ниткин уже деловито ворочал Севку, зубами надрывая упаковку бинтов; однако с другой стороны площади вдруг ударили в камень копыта, копыта, копыта, вспыхнула вдруг пальба, и разом из нескольких ведущих на северную окраину улочек вырвались всадники, и над ними тоже трепетало знамя, только не алое, а сине-бело-красное со врезкой в левом верхнем углу: соболино-чёрный русский орёл на золотистом фоне.
— Гей! Гей! Бей, не жалей!..
Клич келлеровцев перекрыл даже грохот боя.
Помощь пришла.
Глава XI.1
В штабе Южфронта в ту ночь не гас свет. У входа сбились в кучу автомоторы, уткнувшись друг в друга носами безо всякого порядка. Часовые у входа смотрели хмуро и, хотя никто ничего не знал — а ощущение беды растекалось по городу, словно липкий ядовитый туман; в животах холодело, особенно у советских ответработников.
Горел свет и в Харьковской ЧК.
Сам же товарищ нарком по военным и морским делам склонялся над расстеленной во весь огромный стол картой. Лицо его было хмуро, губы плотно сжаты.
— Что вы предприняли, Рудольф Фердинандович?
— Павел Егоров уже выехал в войска.
— Куда? — поморщился Троцкий. — И зачем, что он там изменит?
— Бывший батальон, а теперь полк Михаила Жадова выдвинут к Купянску. Егоров будет собирать там отходящие части, приводить в порядок и восстанавливать фронт…
Троцкий выпрямился. Холодно блеснуло пенсне.
— А эти «отходящие части» в курсе, что товарищ Егоров будет поджидать их именно в Купянске?
Штаб молчал. Бешанов, стоя за правым плечом Троцкого, обводил краскомов обычным своим взгядом голодного упыря.
Скрипнула
— Телеграммы, донесения… — сдавленно доложился порученец, совсем молодой парень, явно не из юнкеров и не из прапорщиков.
— Давайте всё сюда, — обернулся Троцкий. — Зачитывайте, товарищ Сиверс.
Бледный, но решительный и злой, комфронта почти вырвал из подрагивающей длани порученца неопрятную пачку телеграфных бланков вкупе с другими бумагами, самыми разными — начиная от аккуратных листков полевых блокнотов и заканчивая обрывками обоев.
— Телеграммы открытым текстом слали, — проницательно заметил Лев Давидович при виде старых бланков с ещё императорским орлом. Заменить их не дошли руки ещё ни у одной власти. — Впрочем, сейчас уже не до секретности, скорость куда важнее.
— Начдив-7, Романов, сообщает, что они отрезаны… надо же, повезло вестовому, пробрался… Докладывает, что пятая и восьмая стрелковые дивизии в окружении северо-западнее Миллерово, это всё, что ему известно. Из трёх полков его седьмой дивизии один, из только что мобилизованных, разбежался… Будет прорываться на запад, навстречу нашим.
— Что ещё? — отрывисто бросил Троцкий.
— Телеграммы… белые окружили 1-ую ударную пролетарскую дивизию под Зосимовым…
— А где Ямпольский и Щорс?
— Почему-то оставили позиции и двинулись на юго-восток.
— Обоих начдивов расстрелять, если только выберутся живыми, — Троцкий обернулся к хищно ухмыльнувшемуся Бешанову.
— Ямпольский опытный командир, военспец, едва ли бы он сорвал дивизию без весомой причины, — возразил Сиверс.
— Какая причина?! — вскипел нарком. — Приказ ему какой был отдан?!
— Во взаимодействии с дивизией Щорса и 1-ой ударной пролетарской овладеть Зосимовым и, если обстановка позволит, преследовать врага вдоль воронежского тракта.
— Приказ имеется?
— Разумеется. У Шульц всё подшито. Немецкая аккуратность… — Сиверс махнул рукой, кто-то из краскомов услужливо раскрыл перед Троцким пухлую папку.
— Вот, пожалуйста. Наши с Егоровым визы… ваша роспись, Лев Давидович…
— Действительно… А где сама Шульц, кстати?
— Послали уже за ней, — встрял Якир. — Автомотор на квартиру погнали.
Глава XI.2
— Хм, странно. Зам начальника оперативного отдела штаба, а почему-то не на месте…
— Так она «зам», — вдруг сказал Сиверс. — А вот начальника оного отдела мы и вовсе тут никогда не видели. Только в ГубЧеКа и сидел.
— Не ваше дело, — отрезал Троцкий. — Где надо, там и сидел. Тем более, что эта ваша Шульц ведь справлялась с обязанностями?
— Справляться-то она справлялась…
— Но? Чувствую в голосе вашем некое сомнение, товарищ Сиверс.