Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
Политические партии антиправительственного толка усилили агитацию. Общественность всё громче требовала перестановок в высших эшелонах военной власти. Об этом широко писалось во всех российских газетах - от монархических до социал-демократических. Николаю II ясно давали понять, что от него ждут «жертву».
Положение дел на фронте действительно стало для России и её граждан откровенно безрадостным. Все ожидали побед, больших и малых, а их оказалось совсем немного. Были потеряны Царство Польское, Литва, другие территории. На страницах газет людьми сугубо гражданскими и даже военными открыто
Общественность открыто ожидала каких-то неизвестных, но обязательно «хирургических» мер в высших эшелонах военной власти. Однако на такой шаг Николай II решился далеко не сразу. Даже в самой семье Романовых на сей счёт были самые противоречивые мнения. Но принимать ответственное решение было надо.
Судьба Верховного главнокомандующего Российской империи великого князя Николая Николаевича-младшего решалась не где-нибудь, а в царских покоях Зимнего дворца. И не только его, во и генерала Алексеева. Военный министр А. А. Поливанов вспоминал о тех событиях:
«...После обычного доклада государь высказал мне, что намеревается вступить в верховное командование армиями. На возражения о трудностях, сопряжённых с такими намерениями, император Николай II ответил:
— Я много размышлял по сему поводу, и принятое решение является вполне твёрдым. Вас прошу выехать в Ставку, а также в штаб Северо-Западного фронта, где ознакомиться с мнениями по этому вопросу...
В Станке от начальника военных сообщений я узнал, что для переезда в Волковыск, где размещается штаб Северо-Западного фронта, мне удобнее воспользоваться автомобилем, ибо железнодорожный путь ввиду отхода армии занят непрерывно следующими воинскими поездами...
В Волковыск прибыли, когда начинало темнеть. Командующий занимал маленький домик в центре города. Я не видел генерала Алексеева с мая. Озабоченный тяжёлым положением своих войск, он был, однако, как всегда, спокоен и сосредоточен. Он выслушал от меня известие о предстоящей ему обязанности обратиться в начальника штаба при Верховном главнокомандующем - государе, промолвив:
— Придворным быть я, наверно, не сумею...
На штабной оперативной карте Алексеев изложил мне современное стратегическое положение...
При столь критическом положении нашего фронта, требующем непрерывного к себе внимания, генерал Алексеев признавал перемену высшего командования в данную минуту безусловно вредной.
После ужина у генерала Алексеева я отправился на автомобиле тем же путём на станцию Барановичи. Во вторник II августа прибыл в Царское Село. Я был принят в тот же день в 3 часа и изложил подробно переговоры с великим князем Николаем Николаевичем и генералом Алексеевым, получив указания для ответов на возбуждённые ими вопросы. Государь изъявил согласие не торопиться с отъездом в армию и разрешил мне осведомить Совет министров о принятом им решении».
20 августа 1915
— Господа министры, вы знаете, что положение дел на фронте желает быть много лучше. Мы и общественность государства встревожены обстоятельствами, которые не делают чести России перед союзниками по Антанте. Некоторым горячим головам кажется, что Русская армия разучилась воевать. Но это далеко не так, в чём Европа ещё не раз убедится.
После такого вступления, император высказал главное, на что он решился после долгих раздумий и советов с супругой Александрой Фёдоровной:
— Я хочу объявить вам своё решение. Генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич-младший высочайшим указом от сего числа уходит в отставку с поста Верховного главнокомандующего.
В притихшем было зале начался приглушённый шум. Новость поразила всех. Что-что, а вопрос об отставке Николая Николаевича-младшего с поста военного вождя Российской империи в Совете министров до этого даже не дебатировался. Слишком велик был личный авторитет великого князя. Послышались возгласы:
— Ваше величество! Кто заменит великого князя на посту Верховного? Объявите нам!
Николай II, делая большие усилия, чтобы остаться невозмутимым и спокойным, произнёс:
— Пост Верховного главнокомандующего мы, Николай II, возлагаем на себя. Я принял такое решение в трудный для России час и буду полностью ответственен за него перед Богом и Отечеством.
В зале наступила тишина. Потом со всех сторон послышались голоса:
— Ваше величество! Вам не следует это делать.
— Почему же, господа министры, я не могу пойти на такой шаг?
— Ваше величество. Вы должны в час тяжких испытаний стоять у руля государственного управления. Армией может командовать и другой великий князь из Романовых.
— Мы надеемся, что управление государством будет в ваших надёжных руках. Мне же сама судьба повелела встать во главе российских войска. Сегодня там трудно как никогда. Надо вдохнуть в войска прежнюю бодрость и желание побеждать врага...
— Ваше величество. Не делайте такого скоропалительного шага. Ещё есть время для размышлений.
— Этого времени у нас уже нет. Высочайший указ на сей счёт мною уже подписан. В Могилёв и на фронты послана соответствующая телеграмма...
В Совете министров сложилась непростая ситуация. Большинство членов правительства (восемь человек из тринадцати) выступили против решения государя принять на себя обязанности Верховного главнокомандующего России. С такой дружной оппозицией в среде министров император Николай II за два десятилетия своего царствования ещё не сталкивался.
На следующий день, 21 августа, просьбу монарху о коллективной отставке подписали государственный контролёр П. А. Харитонов, главноуправляющий землеустройств и земледелия А. В. Кривошеин, министр иностранных дел С. Д. Сазонов, министр финансов П. Л. Барк, министр внутренних дел князь Н. Б. Щербатов, обер-прокурор Священного Синода А. Д. Самарин, министр народного просвещения граф П. Н. Игнатьев, министр торговли и промышленности князь В. Н. Шаховской.