Алена и Аспирин
Шрифт:
— Ешь, Мишенька. Ешь, маленький. Скоро уже пойдем.
Аспирин выглянул в окно; не обращая внимания на дождь, соседи обсуждали происшествие. В центре оживленного круга размахивала зонтиком консьержка тетя Света: «Что за природное явление?»
Они не понимают, подумал Аспирин. Девчонка вполне могла бы вывести из дома не тараканов, а жильцов. Могла бы сыграть им радость, потом похоть, потом, на закуску, страх. И все бы плясали, потом совокуплялись в песочнице, а потом разбежались, испачкав штаны. И никто бы не улизнул.
— Вот молодец, Мишенька. Хорошо поел, молодец…
Алена убрала со стола пустую баночку из-под варенья. Салфеткой протерла медведю и без того сухую морду. Критически оглядела свои руки, слизнула с пальца сладкое пятнышко. Потянулась за скрипкой.
Аспирин стоял, повернувшись спиной к окну. Смотрел, как она пощипывает струны, подкручивает колок, берет смычок из раскрытого футляра…
— Ты чего так смотришь? — удивилась Алена.
Он криво ухмыльнулся.
— Что, ты по правде боишься? — она нахмурилась. — А я думала, ты прикалываешься.
— Хорошенькие приколы, — выдавил он, отводя глаза.
Алена взглянула на него поверх смычка:
— Иногда мне тебя жалко, Аспирин. Иногда — нет.
— Зачем ты вывела тараканов?
— А может, мне хотелось оставить в этом мире память о себе? Доброе дело?
— Доброе дело, — Аспирина передернуло. — Тот парень, небось, весь свой каток облевал.
— А ты думаешь, крыс выводить приятнее?
— Я о крысах вообще не сказал ни слова.
— Ну вот и молчи…
И она заиграла. Стоя посреди кухни, глядя в пространство, она завела сладковатую, нежную мелодию, Аспирину показалось, что он уже где-то слышал ее. Потом он опустился на стул, подпер голову ладонью и вспомнил, как они с родителями варили уху в большом котле, прямо на берегу реки, потрескивал костер, и в полузатопленной лодке отражались звезды…
Мелодия оборвалась.
Аспирин поднял затуманенные глаза. Тряхнул головой. Алена смотрела со странным выражением.
— Ты чего? — пробормотал он, вдруг покрывшись холодным потом.
— Прости, Алеша, — сказала Алена тихо. — Может, тебе и надо помочь, но я не могу. Я не знаю, что тебе такое сыграть, а если бы и знала — не сумела бы. Это, наверное, очень трудная песня.
Дождь полил сильнее. Сгустились сумерки. Аспирин долго слонялся по комнате, потом вытащил ноутбук из сумки, сел к столу и написал заголовок: «Из дома ушли тараканы. Чего нам ждать?»
Ему сразу стало легче, как от хорошего коньяка. Он уселся удобнее и застрочил, роняя на пол сигаретный пепел.
По мере того, как разрастался файл, на душе у Аспирина становилось все спокойнее и яснее. «Известно, что некоторые животные покидают дом накануне стихийных бедствий. Но нигде и никогда не был описан массовый исход тараканов! Что напугало наших бесстрашных шестиногих соседей? Что заставило их покинуть теплые щелки — одновременно, как по команде? Тараканы
Он писал по наитию, почти не сверяясь с Интернетом. Выдвигал и развенчивал гипотезы, от простых и пошлых, вроде инопланетного вмешательства, до элегантных и вычурных: «Моми — вьетнамские обрядовые булочки в форме женских гениталий, они используются в ритуалах плодородия, но рецепт изготовления так сложен, что наша хозяйка, решившаяся приготовить экзотическое блюдо в домашних условиях, рискует навсегда погрузить свою квартиру в бездны дурной энергетики…»
Он закончил в одиннадцать вечера. Поставил точку. Перевел дыхание.
Алена занималась за стеной. Скрипка ныла, как от зубной боли.
— Она тебе полностью задурила голову, — сказал Вискас. — Бред заразителен.
Они с Аспирином сидели в конторе «Куклабака». Полчаса назад в клубе разгорелся скандал; неожиданное Аспириново желание сходить в отпуск возмутило администрацию до глубины души, и единственным, кто подержал Аспирина в этот трудный момент, был Витя Сомов.
— Поезжай к родителям. Погуляй по Лондону. Если она попробует не пустить тебя… Придется принимать решительные меры.
— Куда уж решительнее, — промямлил Аспирин. И, почти против воли, рассказал о ледяной иголке.
Вискас слушал внимательно, вонючая сигарета в его пальцах подрагивала.
— Это бредятина, Леша, — сказал он мягко, когда Аспирин замолчал. — Это замечательно для «Запретной правды» или еще какого-нибудь глянцевого листка, где тебе платят бабки. А в жизни нет никаких ужасных «спецслужб», которые стреляют в детей ледяными иголками. Это фантазии больной девочки, и этими фантазиями она заразила тебя по самое не балуйся.
Аспирин молчал.
— Взять тебе билеты? — все так же мягко спросил Вискас.
— Я ее не оставлю. Может, она и сумасшедшая, но она моя дочь.
Вискас вздохнул и раздавил сигарету в пепельнице.
— Твоя дочь… Ты все эти месяцы ходишь по ниточке. И ведь до сих пор неизвестно, кто за ней стоит. Подумай, а?
Аспирин молчал.
— А сделка-то накрылась, — шепотом сообщил консьерж Вася. — Покупатель потребовал аванс вернуть, и она, прикинь, вернула!
— Кто? — спросил Аспирин, прекрасно зная ответ.
— Да Ира! Он как прочитал твою писанину про тараканов — не, говорит, не буду покупать квартиру в таком доме… Смотри, Леша, тебе еще за это выскажут. И адрес написал, надо же! Из других домов теперь ходят, спрашивают. Одна тетка из первого парадного забрала детей и к родителям переехала. Правда, у нее муж алкаш, так что тараканы тут и ни при чем, вроде бы…
— Ни при чем, — сквозь зубы подтвердил Аспирин, нажимая кнопку «пять».