Алеша – путь к мечте
Шрифт:
Тот насупился, но продолжил есть, понимая, как все тяжело в их жизни… Этот год стал для них очень тяжелым. Алеша это все понимал, но он не мог бросить лошадей, это была его жизнь, его смысл, это было для него все. Иначе, зачем тогда жить… он и не знал. А сейчас он знал, что ему нужно этот год отучиться в школе, чтобы ее закончить, а затем… хотя он не знал, что дальше ему делать. Нет, знал. Знал, что должен идти в армию, знал, что это его долг, и он пойдет туда. Только вот он не хотел, чтобы его отправили в горячую точку. Одного из пацанов из его двора отправили служить в Абхазию, а через три месяца его хоронили… Леша тоже ходил на похороны, тогда он удивился,
Тогда, наверное, впервые он ощутил, что жизнь… она ведь не вечна и может вот так взять и закончиться… Он сразу подумал о бабушке, как она одна будет без него, ведь мама не вернется из-за границы. От этих мыслей ему стало еще грустнее. Но все равно он хотел попасть в армию, как и все ребята из их двора. Хотя и понимал, что из-за этого придется забыть о лошадях. Ну ничего, армия это всего два года, а потом он вернется оттуда и начнет работать, и опять придет на конюшню. Только уже у него будут деньги, которые он будет зарабатывать, и тогда сможет купить себе коня и ездить на нем по соревнованиям и даже за границу, чтобы доказать всему миру, что мы сильные в конном спорте и можем сделать их, иностранцев, забрав медали себе…
— Алешенька, просыпайся. Что же ты, мой хороший, за столом-то уснул…
Леша понял, что, уйдя в свои мысли и мечты о золоте олимпиады, он так и заснул за столом. Он поднял голову и взглянул на часы, висящие на стене кухни, которые методично отсчитывали время, тихо щелкая внутри своим старым механизмом уходящим минутам.
На сон оставалось часа четыре, не более, в пять нужно быть уже на платформе, чтобы не пропустить электричку. Коневоз за лошадьми придет в шесть тридцать, а до этого времени нужно успеть собрать вещи, почистить лошадей, обмотать им ноги толстыми бинтами, подготавливая их к перевозке.
Перебирая в уме все, что он должен сделать, Алексей добрел до кровати и, быстро раздевшись, подлез под одеяло. В комнате было прохладно, батареи еще не включали. Ощущая холод простыней, Алеша свернулся калачиком и плотнее подоткнул под себя одеяло. В сон он провалился моментально, даже не слыша, как в его комнату зашла Варвара Петровна, проверить внука. Она заботливо накрыла его вторым одеялом и, перекрестив, тихо вышла из комнаты.
А Леша спал и видел во сне, как он выступает на красивом большом вороном коне, и явно это была заграница, кругом были флаги, трибуны и зрители, которые ему аплодировали. Тому, как он красиво на своем коне преодолевает барьер за барьером, не сшибая ни одного препятствия.
Лешка улыбался во сне, сжимая кулачок рук, как будто в них он держал повод, управлял своим конем…
С утра шел дождь. Алексей всегда знал, что он невезучий… вот даже в такой мелочи, как сейчас. Он так ждал этих стартов, и именно в этот день небо затянули серые осенние тучи, и стало сначала накрапывать, а потом неспешный дождик разошелся в хороший дождь. Пока старты не отменили, но грунт на конкурном поле уже поплыл. Трава промокла и во многих местах от копыт лошадей превратилась в скользкое месиво. Леша это видел по тому, как другие всадники, прыгая на своих конях, проскальзывают на нем и опасно "ложатся" в повороте, делая крутые развороты, заходя на следующее препятствие.
— Леха, слушай меня внимательно, — Петрович перевел взгляд с очередного прыгающего
Леша нервно сглотнул и закивал головой. Он понимал, что грозный Петрович на самом деле больше переживает за него, да вот только виду не показывает.
— Не переживайте, я жиганить не буду.
— Что значит не будешь? Ты в перепрыжку вышел… у тебя можно сказать уже победа в кармане… сейчас каждая секунда на счету… Но ты все равно аккуратней будь…
Петрович опять отвернулся от Алексея, понимая, что этими словами выдал себя, то, как он рад, что его ученик, его Леха, этот странный подросток, на которого он раньше и не обращал внимания, оказался так талантлив. И вот сейчас, выиграв маршрут метр и отпрыгав метр двадцать, он, его Лешка, вышел в перепрыжку. А это значит, что из пяти всадников, вышедших в перепрыжку, сейчас будет определен победитель, тот, кто сможет за самое минимальное время отпрыгать сокращенный маршрут и не сбить ни одного барьера. Да вот только как его отпрыгать, когда остальные кони кованные на шипы, а у них на обычные подковы, а этот дождь все не унимается…
Петрович опять посмотрел на стоящего перед ним пацана.
— Иди, тебе пора… аккуратней там…
— Хорошо…
Лешка махнул рукой и побежал к коню, которого шагала толстая Маха, пока он разговаривал с тренером.
Тоху нужно было еще переседлать. Единственный белый вальтрап сейчас был под седлом другого коня. Алексей быстро, хлюпая по грязи и лужам, добежал до уже отпрыгавшего свой маршрут Быстрого, невысокого серого конька арабских кровей, и забрал вальтрап, который уже сняли с Быстрого и повесили внутрь коневозки немного просохнуть. Хотя это было и бесполезным занятием, на улице было влажно и промозгло, и вальтрап, пропитавшийся конским потом, конечно, не мог так быстро высохнуть. Леша схватил его и побежал к своему коню. Все нужно было делать быстро, через пять минут он уже должен был выехать на боевое поле.
— Не спеши, успеешь, — видя запыхавшегося Алексея, спокойно сказала толстая Машка и стала помогать ему переседлывать Бадминтона.
Конь, чувствуя азарт соревнований, не стоял спокойно на месте. Он крутился, тем самым показывая, что готов к бою. Это только мешало, но Леша не ругался на него. Он лишь пытался быстро, сняв седло со спины коня и положив на его спину уже сильно не белый вальтрап, положить на все это опять седло и притянуть подпругами, а иначе от очередного приплясывания Тохи все могло упасть в лужу.
— Да стой ты, — зло прикрикнула на коня Маха и добавила пару красных словец, которых она имела огромное множество в своем словарном запасе, поражая наивного Лешку богатством русского языка. — Это я от своего услышала, — видя удивление, написанное на лице Алексея, Маша продолжила, — вот только я уже рассталась с ним… ну, после того, как он меня так стал называть. Короче, прошла любовь. И вот теперь я опять свободна.
Машка подмигнула Алексею одним глазом, на котором от дождя потекла тушь, и улыбнулась своими неровными зубами. Вообще, это был фирменный стиль толстой Махи заигрывать со всеми, хотя Лешку, за его юный возраст и наивность во всем, она вообще как мужской вид не воспринимала. Но это не мешало ей постоянно подкалывать его безобидными шутками и пошлыми намеками.