Алеша – путь к мечте
Шрифт:
Леша улыбнулся в ответ. Затянул наконец подпруги и лихо запрыгнул в седло. Маша сразу отпустила повод, и Тоха, почувствовав свободу, чуть привстал, оторвав передние ноги от грунта, тем самым показывая, как он хочет ринуться в бой.
Боевое поле, на которое Алексей выехал на Бадминтоне, сейчас представляло из себя мокрую траву с глубокими лужами воды. На нем стояли барьеры, через которые он должен был перепрыгивать, не сбив ни одного, и в минимальное время, меньшее, чем у остальных всадников, и тогда он победит.
Леша тронул бока коня, который и так приплясывал под ним, чувствуя
Прозвучал звук колокола, и Бадминтон ощутил, как сжали его бока ноги всадника, а повод, сдерживающий его порыв вперед… ослаб. И он рванул. Он только чувствовал, как поворачивает его голову за поводья Лешина рука, направляя к следующему барьеру, и он несся на него, а потом ощущал нажатие шпоры в свои бока, взмывал вверх, отрываясь от земли. Вот это была свобода, вот это было то, что он любил. Всадник не тормозил его, лишь придерживал на поворотах, а потом опять давал ему волю, и Бадминтон это ценил в смелом Лешке. Он любил вот таких всадников, которые не боятся, не цепляются за повод, не трясутся от страха. Он чувствовал, что тот, кто управлял им, так же как и он кайфует от скорости и полета над этим миром…
После очередного приземления, нога Бадминтона чуть проскользнула по мокрой траве и это взбередило его старую травму. Уже на следующем шаге он стал припадать на правую переднюю ногу. Алексей это моментально почувствовал. Он понял, что коню больно… больно наступать на травмированную ранее ногу…
Алексей натянул поводья и остановил Бадминтона, подняв правую руку вверх…
Это означало, что всадник снимается с соревнований сам, по собственной воле. Затем Леша быстро спрыгнул с коня и перекинул повод через его шею, свободной рукой отпустил подпруги, чтобы тот смог вздохнуть после такого напряжения и, взяв в руку повод, повел его к выходу с боевого поля. Бадминтон шел рядом с ним тяжело дыша после такой скачки и сильно прихрамывая на эту самую свою больную ногу.
Алексей старался не смотреть в глаза Петровичу. Он понимал, что сам принял это решение сняться с соревнований, когда перед ним был уже последний барьер и можно было бы прыгнуть, и тогда бы он победил. Точно победил, потому что он за всю перепрыжку не сбил ни одного барьера, а по времени он превзошел всех четырех всадников, стартовавших ранее до него. Всего лишь последний барьер, и он бы выиграл эти соревнования. Он стал бы первым и получил медаль, грамоту и кубок, а его тренер — Петрович, грамоту, как лучшей тренер… но вот только для всего этого нужно было прыгать на коне, у которого болела нога…
Алеша не смог это сделать.
Петрович сам нашел его. Он видел, как парень прячет от него свои глаза, сидя на
— Не переживай, Леха, — Петрович стал внимательно ощупывать травмированную ногу Бадминтона, — все равно ты пятый… Хотя мог бы быть и первым…
Алексей поднял глаза и столкнулся с взглядом Петровича, который продолжил говорить:
— Но вот только если бы ты на хромом коне продолжал прыгать… я бы тебя уважать перестал… — глаза Леши от этих слов из настороженно-испуганных стали превращаться в удивленно-вопросительные, — а так, вот тебе пять, — тренер протянул Алексею свою руку. — Ты молодец. Знаешь, все вот это неважно… медальки, награды… Главное, человеком оставаться.
Петрович сильно сжал кисть руки Леши, пожав ее, а потом опять стал ощупывать ногу коня, которая уже стала отекать и чувствовалось, что она становится горячей.
— Ты сейчас спиртом ему ногу разотри, — Петрович протянул Алексею чекушку водки, которую он вынул из-за пазухи. Там на донышке плескались остатки светлой жидкости, — а как приедем на конюшню, из шланга минут двадцать пополивай ногу. Потом посмотрим, что делать. Я до ветеринаров дойду, может, у них что из лекарств есть…
Петрович, отдав остатки водки Леше, быстрым шагом пошел к трибунам, смотреть на награждение победителей в этих соревнованиях.
ГЛАВА 2
С соревнований они вернулись в этот день под вечер. Водитель их коневоза сначала отвез две лошади на соседнюю конюшню недалеко от них, а потом приехал за ними и забрал их из Битцы.
Потолкавшись по Москве в пробках, наконец они доехали до ипподрома и выгрузили коней. Леша долго возился с Бадминтоном. Он поливал из шланга его ногу в мойке холодной водой, потом Петрович дал ему вонючую мазь, которую принес из вет лазарета, и Алеша усердно втирал эту мазь в воспаленный сустав коня. Уже заканчивая наматывать бинт поверх ватника на ногу Тохи, он услышал шум. В конюшню зашли несколько человек.
Братки — сразу узнал их Лешка, так и сидя на корячках в ногах коня и мотая бинт. Хоть у Бадминтона и была всего лишь одна нога больная, но бинты с ватником мотались на все четыре ноги. Вот этим он и занимался, думая о том, что он знал, что эти ребята и есть их крыша. Так сказал как-то Петрович о компании странного вида коротко стриженых пацанов в кожанках, трениках и кроссовках. Они изредка приезжали к ним на конюшню. Вроде как главный из них любил лошадей и даже, когда был не очень пьян, катался на них. Иногда Алексей заставал эту компанию. Вот и сейчас они, громко разговаривая и матерясь, прошли по проходу конюшни мимо него и стоящего на развязке посередине прохода Бадминтона и зашли в комнату Петровича.
Леша видел, для чего они приехали сегодня сюда, они приезжали побухать. Так обычно говорила толстая Машка об этом, варя по просьбе Петровича макароны с тушенкой на плите и грея чайник для них. Сама Маха была всегда рада таким гостям, она строила глазки и явно заигрывала со всеми этими спортивного вида парнями, а они лишь ржали и называли ее дюймовочкой. Но Машка все равно каждый раз надеялась, что склеит одного из братков и закрутит с ним любовь. Все это Алексей слышал от нее в ее душещипательных рассказах, хотя и смутно себе представлял, как закрутить эту любовь и вообще, что это значит.