Алеша – путь к мечте
Шрифт:
Так что дорога до шашлыков прошла весело и под громко звучащую из магнитолы музыку самых известных шлягеров.
Приехав на берег реки, часть пацанов занялась костром и раскладыванием продуктов на импровизированном столе на земле, а остальные стали играть в футбол. К этой игре привлекли и Леху.
Раньше Алеша конечно играл в футбол с мальчишками во дворе, но потом, когда в его жизнь так прочно вошли кони, ему стало уже не до футбола и дворовой компании пацанов. А сейчас игра его поглотила полностью и, хоть он и уступал в силе удара по мячу и ловкости попадания в ворота, но бегал быстро и этим выручал команду, в которой был. В этой игре окончательно стерлась разница между ними. Они были просто пацанами, играющими в футбол и радующимися лету, теплу и жизни.
Назар тоже играл, но в команде соперников. Они часто сталкивались в запале борьбы за мяч. Даже
Ребята из его команды стали прыгать на Назара, обнимая его в едином порыве. А Лешка смотрел на победившую их команду и радовался, несмотря на то, что его команда проиграла, но он был счастлив от всего происходящего вокруг.
Их позвали к столу, шашлык был уже готов. Такого вкусного шашлыка Лешка никогда не ел, да и шашлык-то он особо не ел, его пару раз на конюшне угощали, когда жарили шашлыки на улице. Но этот шашлык он ел, вгрызаясь в мясо, и чувствовал его вкус. Скорее всего это игра и свежий воздух так способствовали его аппетиту.
Вот так — уставшие и довольные они, как начало смеркаться, вернулись в Москву. Алешу довезли до подъезда и, попрощавшись с ним за руку, как с равным, уехали, а он пошел домой, переполненный впечатлениями от сегодняшнего дня.
С таким рвение в армию, как пошел туда Алеша, не шел еще, наверное, никто. Он ждал того дня, когда его призовут и он приедет в ЦСКА для прохождения службы.
Бабушка уже вернулась в Москву и была несказанно рада такому событию, что внука никуда не отправят, а он будет служить в городе. Позже Алеша узнал, что он вообще может ездить домой ночевать, так делали все проходящие там службу. Правда, их все равно разместили в казармы, и если наряд был рано с утра, то, конечно, тогда солдаты оставались на ночь здесь. В другое же время все ездили домой. Это бабушку тоже очень обрадовало, да и Алеша был спокоен за нее. Конечно, если приходилось рано вставать для кормления и уборки у лошадей или у него на утро были соревнования, тогда он оставался в казарме, а так уезжал оттуда. Служба здесь заключалась в обслуживании лошадей: кормлении и уборке в конюшне, других помещениях и на территории комплекса. Но основное — это были тренировки и выступления за клуб. Ко всему этому у Алеши были две свои лошади: Вальхензее и Зацеп, да еще два коня Саввы. Так что скучать ему было некогда.
Когда клубный тренер увидел способности Алешки в конкуре, он взял того под свой неусыпный контроль и действительно стал усердно тренировать его, давая хороших коней.
Шел уже ноябрь месяц. С утра на конюшню из Битцы приехал ветврач который вел лечение ноги Вальхензея. После тщательного осмотра он вынес радостный диагноз: лечение идет успешно, и уже после Нового года можно начинать постепенно напрыгивать коня через небольшие высоты, восстанавливая его физическую форму. А пока — просто давать равномерные нагрузки под седлом. Такое известие обрадовало Лешку. После Валюши врач стал осматривать ногу Зацепа. И здесь были хорошие новости. Можно было начинать на нем прыгать и готовиться к соревнованиям.
Алеша был рад таким результатам. Эти кони стали для него всем: смыслом его жизни, его продолжением, частичкой его самого. Вот только сами кони, возможно, и чувствовали это, но вели себя как истинные жеребцы.
Как только они появились на конюшне ЦСКА после переезда с ипподрома, сразу же заявили о себе и не лучшим образом.
Водить по проходу этих "монстров" мимо других лошадей было вообще нереально. Поэтому Алеше каждый раз приходилось кричать на весь проход, чтобы убрали коней и ждали, пока он пройдет с одним из жеребцов.
А водить их ему приходилось каждый день на улицу в леваду гулять и потом забирать оттуда. Все уже знали этих коней, а те, кто на свой страх и риск не хотел уступать
Вскоре слух о двух "больных на голову" конях распространился по всему комплексу, и теперь уже никто не попадался Алешке на пути, народ при виде его с одним из этих коней быстро разбегался кто куда.
После отъезда врача Леша, надев на задние ноги Вальхензею ногавки для гуляния и забинтовав специальными бинтами передние, повел его в леваду. Хоть погода в ноябре и была неплохой, но кони гуляли в попонах, так как в любой момент мог выпасть снежок. Нельзя было допустить попадание подтаявшего снега на спину коня, так как он мог застудить ее. Поэтому у лошадей Алеши был целый ассортимент попон на все случаи жизни. Для выгула в леваде было несколько легких попон для летних дождей и несколько утепленных — для осенней погоды. Были еще и теплые зимние попоны. Хорошо, что на все это Назар давал денег. Конные вещи стоили нереально дорого. Их привозили из Европы те, кто ездил туда, а потом продавал эти вещи по конюшням для богатых клиентов. Назар, давая деньги Алешке, сказал, чтобы тот покупал коням все, что нужно и не экономил. Если бы эти деньги были даны на нужды самого Алешки, он бы отказался, но это было для его коней, и сам он не потянул бы такие расходы. Так, постепенно, у него набралось уже два сундука всякой разной амуниции для коней. Правда, жеребцы регулярно рвали и портили купленные им вещи, часть из порванного Алешке удавалось починить самому, остальное он отдавал в ремонт шорнику на конюшне. Но не все можно было починить. Например, ногавки Зацеп, гуляя в леваде, мог сорвать с ноги зубами, да так, что отлетали все ремешки с "корнями", и шить там было уже нечего. Валюша развлекался по-другому. Он мог, опустив голову, схватить зубами за попону и резко ее дернуть, и попона или рвалась в клочья, или он выдирал с нее клок. Алешка знал, что ругаться бесполезно. Кони слушали его возмущения и, как малые дети, стояли, вздыхая, шевеля ушами, тем самым показывая, что раскаиваются, но на следующий день все забывали и опять делали так же.
Выпустив Валю в леваду, Алешка с сожалением посмотрел на красивую новую попону на коне и уже мысленно с нею простился. Правда, все равно, парень строгим голосом попросил Вальхензея хоть неделю проходить в ней, а не рвать ее сразу. На его пламенную речь Валюша резво взбрыкнул вверх задними ногами и стал нарезать круги по маленькой леваде. Алешка вздохнул и пошел за Зацепом.
Поскольку у Зямы была травмирована задняя нога, то ему он на задние ноги намотал бинты, а на передние одел ногавки. Леша также укрыл коня попоной и, застегнув на ней все карабины, повел в леваду.
Зяма кипел энергией, и Алеша это чувствовал. Время лечение только прибавляло ему силы, а вот расходовать ее было некуда.
В ЦСКА конюшни располагались внизу на первом этаже и представляли собой длинною трубу прохода с денниками по обе стороны и ответвлениями к выходу, где тоже располагались денники. Все хозяйственные помещения находились на втором этаже. Там были и кабинеты администрации, начкона, завхоза, и комнаты под амуничник. Это было самое экзотичное: всю конную амуницию приходилось таскать на себе с первого этажа по лестнице наверх и потом обратно. А таскать приходилось немало. Кроме ящика с щетками и всевозможными специальными конными мазями и спреями, нужно было тащить седло, уздечку, вальтрап. Еще корду и бич и, конечно, попону и ногавки или бинты. Обычно за один раз принести все это не удавалось. Вроде мелочевка, а всего много. Хотя иногда Алешка нагружался всем этим и тащил с желанием два раза не бегать. Но всегда какой-либо предмет падал, и хорошо, если кто-то, проходя мимо, пихал упавший предмет в его руки. Ведь наклониться самому за ним и не развалить всю кучку, которая была в руках, было нереально. С учетом того, что у каждого коня была своя амуниция, приходилось немало побегать за день. Ведь это его кони, каждый со своим седлом, уздечкой и всей прилагающейся мелочевкой. Кони Саввы тоже со своей амуницией, как и клубные кони. Вот так и бегал он со всем этим вверх-вниз по не очень удобной узкой лестнице.