Альфа Центавра
Шрифт:
— Только не бросай в меня горячим чаем, — быстро сказала Фекла.
— Тогда отойди на пять шагов.
— Я Фекла, ты что, не помнишь? Ну бал в Крыму, в нашей резиденции, ты и я в одной комнате.
— Ну, ты была мужчиной?
— Я была кавалергардом в зеленом мундире со шпорами.
— Прости, но я тебе не верю. Более того, я должна идти, ибо мой жених совсем заврался, и посадил за мое тридцатиминутное отсутствие себе на шею еще одну лошадь. — И она попросила Феклу освободить Зиккурат.
— Нет, — ответила Камергерша, — я не допущу, чтобы вас добила эта Училка Агафья. А
— Вы предлагаете, чтобы он трахнул эту скотницу на моих глазах?
— Это просто борьба, — ответила Фекла, и сама удивилась своей настойчивости.
Далее, бой Феклы с Щепкой. Кот с Оди на ринге, а Ко с Аги за рингом.
Чай Щепка смогла удержать — наверное от страха, что можно сильно обжечься — чай в банке, но пирожные упали на землю, на дощатый пол злосчастной сцены. Она поставила чай, встала на колени, и заплакала над ранеными пирожными, приговаривая:
— Золотые мои, хорошие, вкусные. — И добавила: — Я убью эту падлу, которая спровоцирована наш космический корабль на аварийное приземление на этой пыльной сцене, я за вас отомщу. — Одно она всё-таки съела, сделала пару глотков чаю, и сказала: — Вот посмотрите, — и она, не поднимаясь, сделала быстрый полукруг левой ногой.
Глава 18
Фекла упала, но все же смогла среагировать на подползающую Щепку: ударила ногой в лицо. Котовский уставился на них, как на вышедший ему в тыл отряд генерала Дроздовского, который, кстати, находился сейчас в неизвестном направлении. Оди не посчитал зазорным воспользоваться этой паузой, зашел сам в тыл, и взял его большую бритую голову в тот же самый захват, которым Брюс Ли взял Чака Норриса, правда, когда уже сломал ему ногу. И следовательно, взял, чтобы свернуть, иначе будет только мучиться.
— Так не делается, слышь ты, амиго? — Котовский покрутил башкой, но она оказалась зажатой в натуральные железные тиски. Кот попытался провести Зацеп Изнутри, но после нескольких попыток понял, что:
— Лучше не надо, ибо это только поможет шее сломаться.
— Ну, че ты хочешь, а? — спросил Кот. Почему иногда пишется Кот, а порой Кат? Простой ответ:
— В разных Санскритах — разное произношение. — Кто приходит:
— Тому и отвечаем. — Но в принципе все понимают, но не как русские украинцев, а намного лучше, конечно, и можно считать это Суржиком, который понятен всем.
— Ты знаешь, какая у меня специальность?
— Нет, какая?
— Троянский Конь, слышал?
— Нет.
— Тем лучше.
— Чем тем?
— Попадешься как-нибудь еще раз. А сейчас, если хочешь расплатиться, иди и помоги во-о-он той даме.
— Какой именно, они обе ничего.
— Той, которая больше похожа на породистую скаковую лошадь.
— Это вон та маленькая, Кувырок?
— Наоборот.
— Почему? Я бы взял другую.
— Это понятно, ты же плебей.
— Плебей? Это мне нравится: пле-бей. — И Котовский смог ударить локтем. Одиссей вытер кровь с лица и пожалел, что на время ослабил захват. Он бросил Котовского на арену, не снимая с
— Захват из борьбы, представляющей собой смесь Бойбы и Бокса, или короче:
— Ка-ра-тэ.
— Ладно, ладно, я согласен, повтори, пожалуйста, чего ты хочешь?
— Придется вспомнить.
— Нет могу, честно.
— Помоги Фекле.
— А! это-то я помню, но просто не вижу смысла: она и так сильнее.
— Не в данной ситуации. Ты вот тоже сильнее меня, а ползаешь здесь, как уж перед орлом, извиваясь. Я даже буду с тобой еще более честен.
— А именно?
— Если ты обидишь Щепку, или, как ты ее назвал, Кувырок, придется потом драться во-о-он с тем мужиком.
— С каким, с тем? Так он уже занят бывшей женой Майно. Но я охотно приму твое предложение, друг, ибо — это Ко — Колчак в простонародии. И знаешь почему? Мне гадалка сказала, что на Юге я одержу победу над Инопланетянином Колчаком.
— А не нагадала, что потом проиграешь на Севере? Точнее, на Востоке, в Сибири?
— Не думаю. И знаешь почему?
— Почему?
— Я туда никогда не поеду. И знаешь почему?
— Почему?
— Там холодно, а я очень люблю тепло, не меньше, пожалуй, чем золото. И Котовский пошел, и избил маленькую-махотку, миниатюрную переводчицу Шекспира, и очень сексуальную Щепкину-Куперник, внучку легендарного артиста Щепкина.
— И главное: было бы за что! — Это не я сказал. Фекла. И она попросила Котовского подойти поближе.
— Да? — уже немного устало сказал Кат.
— Ты зачем ее избил?
— Честно?
— Разумеется.
— Меня попросили. Даже не спрашивайте, кто, хотя и так ясно, что рядом больше никого нет, кроме мотающегося по рингу Одиссея. — Он попросил меня избить вас, но я подумал, что лучше проведу этой Щепке-Кувырку Переднюю Подножку — пусть полежит на Зиккурате для жертвоприношений.
— Вы хотели сказать: под зиккуратом?
— Думаю меня эти тонкости не интересуют: сцена — зиккурат или ринг. Он же ж находится все равно на сцене.
— Хотите отстоять свое право?
— Не понял, какое еще мое право? — поморщился Котовский. — Впрочем, извольте, пусть потом этот, — он кивнул занимающегося мас… прошу прощенья, правильно будет:
— Медитацией Оди, — заказывает вам катающуюся коляску, говорят есть уже такие: с мотором.
— Ну. ОК, с мотором — так с мотором, — сказала Фекла, — я тебе тоже отплачу добром:
— Любишь драться — люби кататься. — И тут же пошла на тот же прием, что провел Котовский Щепке, которой нигде не было, так как она влетела Под ринг, сломав все ограждения. Но Котовский смог удержать Феклу, хотя и увлекся этим. Фекла перешла на Заднюю Подножку, но и здесь она встретила телеграфный столб: он так напряг ногу, что казалось она из чистого цемента. Фекла решила, что чашу из цемента можно разбить. Не переставая давить вперед — в том смысле, что назад, если смотреть со стороны Котовского — она другой, левой ногой, ударила его по яйцам. Не совсем, но почти. Удар был не очень сильный, так как Котовский практически висел уже в воздухе. Но точный: