Альфа и Омега
Шрифт:
— Я… Я думаю, это может быть по другой причине, — выдохнул альфа. — Я… Хана, прости, что соврал тебе. Я просто не хотел тебя волновать и думал, что… если исцелить сам укус, то все будет в порядке. Я правда так думал.
— Укус? — ошалело переспросила я, а, когда до меня дошло сказанное им, горло сдавило словно чьей-то стальной хваткой.
— Я же сказал, что уже слишком поздно, — пробормотал Йон, криво улыбнувшись и сжав себя за левое плечо. — Прости, маленькая омега, но у этой истории не будет счастливого конца.
Глава 20. Холодные улицы
У
— Все это весьма скверно, если хотите знать мое мнение, — изрек доктор Тадли, согласившийся после проделанной работы выпить чашечку кофе в кабинете хозяйки Дома. В его речи сквозило что-то такое старомодное, из-за чего ему в руки так и просился докторский саквояж начала прошлого века, а еще котелок и пенсне. Я легко могла вообразить его у постели чахоточных куртизанок того времени, ему даже не пришлось бы переодеваться, чтобы идеально вписаться в антураж.
— Значит, это все-таки бешенство? — коротко спросила Ория, нахмурив брови.
— Все симптомы указывают именно на это, — кивнул доктор. — Я такое уже видел. Лихорадка и слабость это лишь первая стадия. Затем начнутся спазмы в мышцах, сопровождающиеся весьма неприятными болезненными ощущениями. А на третьей стадии ваш славный мальчик начнется бросаться на окружающих со, скажем так, не самыми дружелюбными намерениями. Я мог бы взять у него слюну на анализ, но, как по мне, картина и так вполне ясная. Если факт укуса был подтвержден им лично, сомнений в принципе быть не может. Кофе у вас, к слову, потрясающий, примите мои скромные комплименты.
— Мы заказываем его онлайн, — отстраненно проговорила старшая омега, опустив голову и словно бы глубоко задумавшись о чем-то. — Значит, вы хотите сказать, что у Йона нет шансов?
— Я бы не хотел никому здесь давать ложных надежд, — в предупреждающем жесте поднял руки Тадли. — Науке известны случаи, когда иммунная система справлялась с вирусом и побеждала его, но это было скорее исключение, чем правило. Я могу прописать вам пару препаратов, которые замедлят процесс, но даже их достать будет не так просто. Современная медицина считает бешенство альф неизлечимым и весьма неприятным недугом, способным, как вам, должно быть, известно, за пару недель свести своего носителя в могилу. Но мы же с вами понимаем, что даже не это самое прискорбное в данной ситуации, не так ли?
Произнося слово «прискорбное», он даже не попытался сделать вид, что ему жаль. Словно мы говорили
— Что там за лекарства? — немного более резко, чем хотела, спросила я. — Вы сказали, что есть лекарства, способные замедлить процесс.
— Я также сказал, что достать их непросто, — пожевав сухими губами, отметил он. — Их обычно колют только в больницах, и, на мой взгляд, вам стоит рассмотреть такой вариант, пока все не вышло из-под контроля.
— Нет! — Мы с Орией воскликнули это почти одновременно, и, переглянувшись, нашли друг в друге самых горячих единомышленников.
Бешеных альф, чья болезнь была официально диагностирована, помещали совсем не в те больницы, где лечили обычные вирусные инфекции. Нет, для них существовали особые хосписы, которые, судя по информации независимых СМИ, больше напоминали зверинцы или психлечебницы с решетками и мягкими стенами. Альф туда отправляли не лечить, а умирать — в лучшем случае будучи привязанными к койке кожаными ремнями и обколотыми транквилизаторами. К ним не пускали посетителей, за ними даже толком не ухаживали, просто следили, чтобы они никому не навредили. Несколько лет назад одна из политических партий даже пыталась продвинуть идею о добровольной эвтаназии зараженных на той стадии болезни, когда они еще осознают себя и способны попрощаться с близкими. Однако тогда возмутилась не только широкая общественность, но даже, к удивлению некоторых, Церковь, и идея так и угасла, толком не получив развития.
— Скажите прямо, Тадли, — недовольно проговорила Ория. — Вы можете достать эти лекарства?
— Легальными и безопасными для себя путями — определенно нет, — покачал головой тот, и я с растущей внутри неприязнью отметила, как алчно блеснули его светлые водянистые глаза.
— Сколько? — ровным голосом спросила старшая омега.
— Учитывая мои риски, я должен был бы назвать цену, которая бы прозвучала почти кощунственно в этих бедных стенах, однако, принимая во внимание наши с вами дружеские отношения, я готов пойти на это за достойную сумму в пятьдесят тысяч.
У меня перехватило дыхание. Пятьдесят тысяч составляло полторы моей зарплаты на бывшем месте работы, и это была совсем не та сумма, которую можно было невзначай обнаружить у себя в кошельке. За такие деньги в этом районе можно было на полгода снять комнату или купить неплохую подержанную машину.
— Это бред! — помотала головой я. — Вы сами себя слышите?
— Это едва ли покрывает себестоимость, милочка, — снисходительно заметил Тадли. — Считайте, что я буквально занимаюсь благотворительностью.
— Да как бы не так! — злясь все больше, воскликнула я.
— А вы у нас, надо полагать, маститый фармацевт, раз разбираетесь в ценах на лекарства такого рода? — неприятно улыбнулся он.
— Хана, не надо, — мягко попросила меня Ория, удержав за локоть. — Мы достанем деньги. Но лекарства нужны сегодня.
Услышав о деньгах, доктор сразу успокоился и снова заговорил в своей привычно неторопливой манере:
— Сегодня обещать не могу, но, думаю, время еще есть. Хотя я бы таки настаивал, чтобы пациента оградили от окружающих. Просто… на всякий случай. Даже если препараты подействуют, это лишь отсрочит неизбежное. Я бы очень не хотел лишиться такого славного друга, как вы, мадам, из-за такой досадной неприятности.