Альфа и Омега

Сейд Анна

— Ты позавтракала? — наконец нарушил затянувшееся молчание он.

— Нет, еще не успела, — отозвалась я, памятуя о том, чем закончилась моя попытка пробраться на кухню. — Мне неловко, что приходится есть из общего холодильника. У меня есть кое-какие сбережения и…

— И они почти наверняка сейчас уже в распоряжении Церкви, — перебил меня он. — Я не удивлюсь, если нас уже объявили в розыск. Забудь о своей кредитке, маленькая омега.

Осознание того, что он только что сказал, обрушилось на меня подобно каменной плите. До этого момента наш побег и все остальное воспринималось мною как своего

рода маленькое приключение, которое обязательно в скором времени закончится. Может быть, я просто была слишком сосредоточена на самом альфе и том волнующем и восхитительном, что я зачем-то испытывала рядом с ним. И только сейчас до меня наконец дошло — я была Зверь знает где, у меня не было с собой ни денег, ни телефона, ни вещей за исключением того, что удалось прихватить из дома, ни собственного угла, и все, что я могла сделать, это положиться на едва знакомых мне бестий и надеяться, что ситуация рассосется как-то сама собой. Я подвергла опасности свою лучшую подругу, почти наверняка могла попрощаться с работой, судя по словам Йона лишилась всех своих сбережений и все это — за какие-то сутки. У меня буквально отняли все и сразу, дав в обмен мечту, которой все равно никогда не суждено было осуществиться.

У меня ослабели колени, и, если бы Йон не подхватил меня за плечи, я могла запросто осесть прямо на влажную землю двора.

— Что с тобой? — немного встревоженно уточнил он. — Говорил же, надо поесть.

— Мне надо… Здесь как-то слишком шумно, мне надо…

Мне стало тяжело дышать. Обычно в такие моменты, которых в моей жизни до недавних пор случалось не так уж и много, я забиралась в постель Джен — или любого другого, кто был близок мне. Накрывалась одеялом с головой и лежала в таком импровизированном домике, пропитываясь чужим запахом, несколько минут, а иногда и дольше. За это время мои мысли сами каким-то образом приходили в порядок, и я начинала видеть вещи совсем в другом свете.

Но сейчас у меня не было такой возможности. У меня больше не было Джен и не было ни одного места на свете, где я могла бы почувствовать себя в безопасности. Свет вдруг стал казаться слишком ярким, а звуки — слишком громкими, и я ощутила, как меня захлестывает натуральная паника. Я закрыла голову руками, пытаясь стать как можно меньше, как можно незаметнее, пытаясь скрыться от того огромного и безжалостного, что громыхало у меня над головой, но оно лишь разрасталось и крепло, грозясь полностью меня поглотить.

А потом вдруг наступила темнота. Нет, не эта холодная темнота беспамятства, лишенная очертаний и ощущений. Эта темнота была проницаемой, мягкой и какой-то непередаваемо уютной, наполненной самым лучшим и самым успокаивающим запахом на свете. Лишь несколько секунд спустя я поняла, что обнимаю Йона за талию и меня окружает плотная ткань его толстовки, под которую он меня спрятал, словно птица под свое большое черное крыло.

— Все нормально, — услышала я его голос где-то сверху. — Успокойся, Хана, все нормально. Я рядом, хорошо?

Я почти была готова расплакаться от переполнивших меня в тот момент эмоций, но все же смогла сдержаться. Это было ни к чему — я и так устроила целую сцену. Немного отдышавшись, я с некоторым сожалением вылезла из-под его одежды и, заглянув ему в глаза, с тревогой спросила:

— Что

же мы будем делать?

— У нас не так много вариантов, маленькая омега, — пожал плечами он. — Пока тебе безопаснее будет оставаться здесь, рядом со мной.

— Пока? — непонимающе переспросила я.

— Пока мы не найдем способ разорвать связь, — пояснил он. — Я вчера написал отцу, но он пока не ответил.

— Твоему отцу? Священнику? Ты с ума сошел? — в непонимании воскликнула я.

— Я знаю, что у тебя есть определенные предубеждения против Церкви, но то, что нам попался один фанатик, вовсе не значит, что они там все такие, — немного уязвленно проговорил он. — Отец хоть и не специалист в этой области, но, думаю, он сможет что-нибудь найти в своих книгах. Быть может, хотя бы подскажет, в каком направлении двигаться. Другого выхода я все равно не вижу.

— И значит, мне надлежит просто… сидеть здесь и ждать? — нахмурилась я.

— Можешь вернуться домой, — развел руками он. — Не уверен правда, что ты успеешь хотя бы обнять свою альфу, прежде чем тебя под белы рученьки сопроводят к достопочтенному отцу Евгению. Он весьма… заинтересовался нашей меткой.

— Я заметила, — буркнула я.

— Именно меткой, а не нами двумя, — выразительно добавил Йон. — Я знаю такой типаж, видел похожих типов в соседнем районе. Ты слышала о том, как чаще всего переправляют небольшие партии наркотиков через границу?

— Слышала какие-то городские легенды про то, что их засовывают в далеко не самые подходящие для этого места, — кивнула я.

— Ну вот, тот священник смотрел на нас так, будто мы — и есть то самое «неподходящее место». Сперва я пытался себя убедить, что на нас двоих достаточно одного параноика, но после того, как он сперва приставил к нам двух своих громил, а потом нарушил условия нашей сделки, велев вернуться через два часа… Я не сужу всю Церковь по одному ее представителю, но по возможности предпочел бы больше не иметь с ним никаких дел.

— А мне кажется, что все они такие, — покачала головой я. — Но если ты уверен в том, что твой отец нас не выдаст и поможет, я тебе верю.

— Ну и славно, — почти с облегчением выдохнул он. — А теперь иди и поешь чего-нибудь, а то у меня сердце разрывается от твоих голодных глаз. Мне тут нужно закончить, но потом я тебя найду. Нужно будет еще раз все обсудить с Орией и решить, на каких условиях ты останешься в Доме.

— Условиях? — немного растерянно переспросила я. — Но я думала, что ты…

— Я здесь не хозяин, — покачал головой он. — И я отрабатываю свой стол и свою койку. И отдельную комнату для Ник…

Он спохватился слишком поздно и сразу помрачнел, поняв, что сказал куда больше, чем собирался.

— Значит, это правда? — тихо спросила я. — Она и ее ребенок… То, что говорят, это правда? Ты увел ее у какого-то богача?

— Он бил ее, — негромко и очень неохотно отозвался Йон, глядя куда-то в сторону. — И делал много таких вещей, о которых я даже подумать не могу без желания немедленно что-нибудь сломать. Да, это правда — Никки прячется здесь от своего бывшего мужа, и это я привел ее сюда.

— Не бордель, а приют для униженных и оскорбленных какой-то, — помотала головой я, находясь в каком-то странном оцепенении.