Альфа. Омега...и...

Марион

– Вы это серьезно?

– Да, Кристофер. Мы на полном серьезе готовы разорвать вашу пару и дать тебе право выбора в поиске нового партнера как для зачатия, так и для становления полноправной пары. Даже если ты выберешь самого захудалого альфу ни я, ни Аравель и уж тем более Тайнар, не будем иметь права тебе запретить это. Жить у нас мы предлагаем из соображения безопасности. Все же самостоятельно живущий омега предмет с повышенным интересом.

– А я вам не помешаю?
– неуверенно спросил парень как-то не ожидавший такого.

– Нет, что ты!
– рассмеялся Клаус.
–

Ты только скрасишь наш быт.
– Он хмыкнул, потер нос пальцем.
– Правда не могу гарантировать, что наш сынок не попытается вернуть статус-кво. Все же уязвленная гордость альфы - это что-то с чем-то. Но теперь он будет вынужден играть по правилам, по которым будут играть все остальные.

Кристофер нервно заерзал на диване.

– И он будет добиваться вернуть меня?

– Вот этого на сто процентов не скажу, но попытается не дать разрушить статус пары. Это будет точно. Но в этом вопросе я готов предоставить все доказательства его разгильдяйства. Ему еще и штраф впаяют, за халатность и дурное поведение. И будет вполне справедливо. Где это видано, чтобы так изводить свою пару!

Кристоферу еще немного рассказали, что и как он будет делать и как будет проходить процесс расторжения их статуса. Что с альфой даже встречаться не нужно, если омега не желает этого. И Кристофер с этим согласился. Было слишком больно опять попасть на крючок. Опять простить и ждать, когда он придет и принесет на себе запах другого. После разговора Клаус попрощался и уехал на работу.

Дни потянулись размеренно и тихо, расслабляя. Аравель был заботлив и ни на минуту не оставлял Кристофера в одиночестве. Даже готовил вместе с ним. Постоянно болтал обо всем на свете.

– И знаешь, я ведь был непосредственным и свободолюбивым, пока не заметил одного заносчивого альфу.
– Улыбаясь проговорил он, помешивая ингредиенты будущего пирога.
– А когда он посмотрел на другого претендента, я даже приревновал.

– Претендента?
– удивленно уставился парень на названного отца.

– Ага.
– Аравель посмотрел в тарелку и оставшись довольным размешенной массой, принялся выливать в формы.
– У нас, это тридцать два года назад, да и сейчас тоже, есть такой институт по формированию пар.

– Формирование пар?
– спросил парень.

– Ага. ЦКП - Центр Контроля Популяции, - Аравель разровнял массу по форме и поставил ее в духовку.
– Мы поженились без любви. Просто составили пару, по силам обоих и все. Первое время было трудно. Все же он альфа, а у меня характер как у альфы. Много ссорились. Я на тот момент вынашивал Тайнара, так что был как порох. Ну а Клаус как огонь.

– А сейчас?

– Ну, - Аравель улыбнулся, - не думаю, что мой супруг посмеет мне изменять. Думаю, он даже забыл, как измена пахнет.

– И как вам удалось?

– Да влюбил в себя и дело с концом.
– Усмехнулся Аравель пожав плечами.

– А у меня не получилось.
– Опустив глаза произнес Кристофер.
– Его даже ребенок не интересовал.

– Ребенок?
– насторожился Аравель.
– Какой ребенок?
– медленно повернул голову в сторону сидевшего на стуле Кристофера.

– Наш.

– Ты в положении?
–

схватив его за плечо, Аравель заглянул в глаза.

– Нет.

– Как так? Ты же сказал… - Аравель замер. Потом внимательно осмотрел лицо парня и прижал к себе.
– Я его кастрирую!
– зарычал родитель.
– Вырву яйца голыми руками!

Убаюкивая всхлипнувшего Кристофера, Аравель незаметно вызвал врача и стал ждать. Когда медики прибыли, запросил у них подтверждение своих страшных подозрений. Осмотр не занял много времени. Да и анализы из больницы, куда ездил парень, были в свободном доступе для любой бригады, что будет осматривать омегу.

– И что с ним?
– Аравель с силой сжимал пальцы рук.

– Ну, как вы и думали.
– Врач стоял в коридоре, где за дверью одевался Кристофер.
– Частичная трансформация не была полностью обездвижена и повредила плод. Если родовой мешок профессионально восстановили, то сам плод на тот момент не проявлял признаков прокола. В итоге он погиб. А тело не допустило его гниения, рассосав за несколько дней.

– Как такое возможно?
– ужаснулся Аравель.

– Это таури, а они много чего могут, что не могут другие. И боевые омеги вполне способны обойтись без аборта, если плод увечен или слаб и не выживет после рождения. Это вполне нормально, если учесть на каких тонких нитях была закреплена кормовая пуповина.

– А он еще сможет?..

– Вполне. Правда нужно поберечься. Никакого семени в родовом мешке в ближайшие полгода. Это будет опасно для него сейчас.

– Хорошо. Я понял.
– Аравель приложил руку к горлу.
– Лекарства, процедуры…что ему нужно делать-кушать?

– Я все напишу. И через неделю на осмотр. Анализы сдадите, а там уже и пропишут комплекс витаминов, дальнейший рацион.

– Спасибо.

Врачи ушли. Кристофер вышел из спальни и его еще раз очень крепко обняли. Свекор судорожно выдохнул и постарался взять себя в руки. Многие вопросы, почему омега полез на крышу уже не нужны, бессмысленно задавать их теперь. Молоденький, ничего о себе толком не знающий и получивший от тела такую подлянку, вполне мог психануть и сделать все, что угодно. Его не готовили к подобному, не рассказывали, что и как в его теле может быть. Никто не удосужился сообщить, что взрослый рождающий способен скинуть плод, если тот увечен или способен навредить телу его вынашивающему. Для молодого омеги, про себя мало что знающего, потерять плод была катастрофа, нервный срыв, а его самца рядом не было…

Аравель пребывал в подвешенном состоянии до самого вечера. Фактически хвостиком ходил за Кристофером, все вину свою ощущал и стремился сгладить углы. То приласкает его взглядом, то к делу совместному притянет, или просто, как с сыном разговоры затянет. И все больше и больше сам нервничает, сердце с болью сжимается - свою вину уже в полной мере осознал, и за себя с Клаусом, и за сына своего.

Пришел Клаус. Его поприветствовали. С ним поболтали в компании омеги. Потом ушли в комнату. Старший в семье уже почуял неладное, за супругом двинул, хмурясь. Его красавец, редко-когда вот так удирает и прячется в спальне. Случилось что-то из ряда вон выходящее.