Алхимическая кофейня Зои

Поспешная Юлия

— А нечего колдовать у меня под окнами, да ещё пытаться наложить на меня заклятие! — надменно и строго ответила я. — Что это за манеры!

— И правда, — посмеявшись, согласился Ансельм. — С другой стороны, его можно понять: когда толстый Жерар узнал, что рядом со мной живёт имперская алхимилия, он решил, что…

Я не оборачивалась, но внезапно почувствовала, что его светлость оказался непозволительно близко от меня. Он не прикасался ко мне, но каким-то образом я ощущала тепло его кожи, даже через свою одежду.

Лёгкость

кратковременного смятения поразила мой разум, заставила на миг замереть. Мои пальцы не зависимо от меня, сильнее чем нужно сжали пустой ещё флакон для кофе.

— Жерар решил, что вы, моя милая шери, околдовали меня, подчинили мой разум и помыслы…

Я по-прежнему не смотрела на Ансельма, но слышала, что он улыбается. Его близость вызывала глубокое волнение, у меня сбивалось дыхание и начинали вязнуть мысли. А по коже плеч, спины, шеи и бёдер полз скользящий лёгкий и чуть влажноватый жар.

— Ваш капеллан видимо не в курсе, что помыслы его господина крутятся лишь вокруг его самого и выгоды, которую он может извлечь, — прохладно и несколько заносчиво произнесла я.

— Мне показалось, или вы только что назвали меня алчным эгоистом, моншери Ле-Фарт?

— Это сухая констатация факта, — непреклонно заявила я.

— Но я же согласился вам помочь.

— Лишь, когда увидели мешок с жемчугом.

— Вы знаете, что жемчуг нужен мне, чтобы вернуть моих людей живыми, — на этот раз в голосе Ансельма проскользнул укор.

— Да, — тут уже я поняла, что мои обидные слова несправедливы, с учётом пленения людей Бофремонов местными буканьерами. — Извините меня, моншер. Возможно, я немного не права.

— Немного?

— Признать большее мне не позволяет врождённая гордыня.

— Или врождённое упрямство, — посмеиваясь произнёс Ансельм. — Кстати, не расскажите мне, почему двое моих солдат прибежав к своему непосредственному командиру и увидев рядом меня, побелели, упали на колени и начали молить Моретворца о прощении.

— Понятия не имею, — посмеиваясь ответила я, вспоминая обман Люка, который обернулся Ансельмом и выгнал двух солдат прочь. — Возможно, вам следует заставить их показаться доктору, который занимается восстановлением психического здоровья и душевного баланса.

Бофремон понимающе засмеялся, но затем прокашлялся и заметил:

— У нас кое-какая проблема с пушками.

Я насторожилась. Наличие или отсутствие у солдат Бофремона артиллерии способно решительным образом повлиять на успех всего похода и даже на его смысл.

— И что случилось на этот раз? — спросила я.

— Единственный проход, по которому можно было доставить артиллерию сюда, засыпало при камнепаде, — подойдя к окну заявил Ансельм.

— Должен быть обходной путь, — уверенно и с надеждой ответила я.

— Он есть, но… — Будущий граф недовольно поджал губы и обернулся на меня. — Похоже, что такой

путь займёт у моих людей не меньше недели.

Я раздражённо выдохнула и упёрлась руками в стол.

— Похоже, вы сможете сохранить собственный жемчуг, — с извиняющейся улыбкой, произнёс Ансельм. — Потому что без пушек наш поход лишён всякого смысла. Даже если мы и побьём хобов, я потеряю слишком много людей. А я обещал их жёнам и матерям, что они все вернутся домой целыми и невредимыми.

Ансельм отвёл взгляд и горько усмехнулся.

— И я уже более двух десятков раз нарушил собственное обещание.

Я оглянулась на него и, увидев настоящую, но тщательно скрываемую боль в зелёно-голубых глазах, преисполнилась искреннего сочувствия.

— Если их жёны и матери умны, они должны были понимать, что их сыновья и мужья отправляются не на ярмарку торговать фруктами.

— На их месте вы бы не ждали своего сына или мужа, отправившегося в поход? — вопросил Ансельм негромким голосом.

— Конечно ждала бы! — прошептала я. — И верила бы, что мой сын или муж вернётся, пока лично не увидела бы его тело, но… Вместе с тем, я бы… не возлагала вину на их командира, пока не была бы уверена, что во всё виноват только он.

Ансельм ничего не ответил, но вдруг протянул правую руку к моим волосам и легонько провёл по ним кончиками пальцев. Я, оторопев, смотрела ему в глаза, не зная, что он предпримет дальше и опасаясь возможных действий его светлости.

Отступив от Бофремона, я снова отвернулась к столу с алхимическими принадлежностями и проговорила:

— Скажите, у вас есть порох в достаточном количестве?

— Разумеется, шери.

— Тогда… мы обойдёмся без пушек, — ответила я.

— Но нам нужна артиллерия, моншери, — вздохнул Ансельм. — Ваши зелья как-то могут перенести их сюда?

Я задумалась. У меня были эликсиры, которые могли уменьшать и даже превращать в пар многие предметы, но… как я успела выяснить там были ограничения по габаритам и массе. Так, что только на одну чугунную пушку с ядрами придётся израсходовать чуть ли не весь запас подобных зелий. Да и нет у меня их в таком количестве! А часть ингредиентов и вовсе закончились.

— Боюсь, что нет, — в задумчивости покачала я головой.

Ансельм сложил руки на груди и уставился в даль, явно погрузившись в раздумья. Старший из присутствующих в остроге Бофремонов, похоже, пытался придумать, как ему решить появившуюся проблему, но у меня появилась кое-какая хитрая, хоть и весьма неоднозначная идея.

— Готовьте воинов к походу, ваша светлость, — с хитрецой в голосе проговорила я. — А я… придумаю чем вам заменить артиллерию.

Наградив меня подозрительным взглядом, Ансельм удалился. А я начала вспоминать все свои нехитрые познания в химии из прежней жизни. Настал черёд применить не магию, но науку.