Алхимическая кофейня Зои

Поспешная Юлия

— Старик Ноэль не соврал! — воскликнул мальчишка с раскрасневшимися щеками и горящими глазами. — Вы правда пришли, моншери алхимилия!

Я неуверенно улыбнулась парнишке, не вполне понимая его бурную радость, но мне было приятно, что хоть кто-то здесь искренне рад моему присутствию.

— Я очень рад! Очень рад! Вы… Вы спасли меня тогда, моншери! И я… я-я… — парень заволновался ещё пуще и от этого начал заикаться.

Повинуясь не объяснимому наитию, я встала из кресла, подошла к младшему брату Ансельма и положила правую руку ему на плечо.

—

Я тоже рада вас видеть, и мне приятно, что вы так высоко оценили мою помощь, шер Жан-Луи, — проговорила я с доброй искренней вежливостью.

От моих слов, щёки мальчика ещё больше покрылись пунцовым румянцем.

— Кстати, я так и не смогла вам полностью представиться, — глядя на парня, произнесла я. — Меня зовут Зои шай Ле-Фарт.

— Ле-Фарт, — заворожено повторил Жан-Луи. — Я слышал про ваш род, моншери… Хотя наши страны воевали, и… мы все причинили друг другу много боли, знайте… Я не являюсь жертвой предрассудков, как многие мои соотечественники. Считаю, что мы все должны стремиться к миру между Пятью герцогствами и Скархайдом.

Жан-Луи говорил громко, с задорным и завидным, но наивным ещё совсем детским восторгом в глазах. Он верил в свои слова, это было видно. Но, полагаю, пройдёт не так много времени, когда он поймёт ошибочность своих убеждений. Я не сразу поняла, что эти внезапные мысли не совсем мои…

— Полегче, брат, — вмешался в наш диалог Ансельм. — Ты вроде бы собирался поступать в Морскую академию, а не в университет дипломатии и развития отношений.

— Да, — устыдившись упрёка старшего брата, парень опустил голову, — я помню, Ансельм.

— В таком случае, тебе следует лучше обдумывать собственные слова, прежде, чем они слетают с твоего языка, — строго произнёс старший сын графа Бофремона. — А теперь, если ты не возражаешь, мы с алхимилией как раз обсуждаем некоторые важные дела…

Но тут взгляд Жан-Луи метнулся сперва к столу, младший брат Ансельма увидел мешочек с жемчужинами, которые я синтезировала из кофейного зелья, а затем он уставился на брата.

Я увидела, что в глазах юноши вновь засияло восторженное чувство, вперемешку с радостной надеждой.

— Жемчуг! — выпалил он. — Ансельм! Здесь, на этом острове есть жемчуг!

— Да, судя по всему… — хмурясь начал отвечать старший брат Жана-Луи, но тот не дал ему договорить.

— Так это же решает нашу самую большую проблему! — Жан-Луи, замолчи!..

— Нет, ты не понял, Ансельм! Наши пленные, которых удерживают буканьеры! Наши солдаты и матросы, которые томятся в темницах тех головорезов! Вот, что мы можем предложить этим мерзавцам в качестве вы…

— Жан-Луи, я тебя предупреждаю! — выпалил Ансельм таким голосом, что вздрогнул и подскочил на месте не только его младший брат, но и я сама.

В наступивший тишине, мы с Жаном-Луи молча и настороженно наблюдали, как Ансельм, тяжело дыша, глядит на нас. Старший сын графа Бофремона несколько секунд переводил взгляд с меня на своего младшего брата и снова на меня.

Затем он встал у стола, тяжело опёрся

на него, глядя в низ. Ни я, ни Жан-Луи не осмеливались нарушать образовавшуюся тишину. Я видела, что Ансельм погрузился в напряжённые раздумья. Хотя, он дал своему брату договорить, я уже поняла, что очень вовремя появилась со своей задумкой, и у Ансельма есть действительно весомый повод согласится на моё предложение.

Из торопливых и громких слов Жана-Луи, я поняла, что часть команды корабля или кораблей Бофремонов оказалась в плену у буканьеров. Насколько я помню, в нашей истории эти пираты получили своё название из-за пристрастия коптить мясо ламантинов на специальной деревянной раме, которая на одном из языков американских индейцев называлась «buccan» или как-то так.

Собственно, это были обычные пираты с Тортуги, атаковавшие, в нашем мире, испанские суда. Так, значит часть команды кораблей Бофремонов у них в плену и, если мальчик всё сказал, как есть, пираты требуют за пленников выкуп. А денег Ансельму или жаль, или… у него их просто нет.

Брат Жана— Луи хлопнул ладонью по столу, я перевела на него удивлённый взгляд, а тот уже уселся в другое кресло, с бархатной изумрудной обивкой — наверняка его принесли из личной каюты Ансельма — и жестом велел мне снова занять своё место напротив него. Жан-Луи присел на скамейку, что стояла у стены, с интересом поглядывая на нас обоих и нетерпеливо пристукивая ногами по полу.

Ансельм уставился на жемчужины, призывно поблёскивающие в моём мешке и нехотя произнёс:

— Мой не в меру болтливый братец не соврал. Когда мы высадились на острове, я…

Он кивнул и закончил.

— Я потерял бдительность, пока налаживал отношения с язычниками, договариваясь о расквартировании части нашего отряда… Обитающие на «Хвосте Ларатана» буканьеры напали на наш береговой лагерь в крабовой бухте. В итоге, сейчас в плену у морских разбойников почти половина экипажа с трёх наших кораблей и треть корабельных мушкетёров. Они требуют солидную сумму, которой, на сегодняшней день, я увы не располагаю.

— Большая часть наших денег ушла на путешествие к Пепельным островам и к Осколкам края света, — объяснил мне младший из Бофремонов.

— Помолчи, Жан-Луи, — одёрнул брата Ансельм. — Ты и так рассказал больше, чем следовало!

— Но ты говоришь, слишком медленно! — не согласился мальчишка.

— Замолчи, говорю! Я здесь старший!

— Да, но если ты погибнешь, то наследником буду уже я!

— Что ты сказал?!

Я хотела было вмешаться в спор братьев, но меня отвлекла Антуанетта.

«Они ходили к Осколкам края света?! — вновь внезапно заговорила в моей голове моя близняшка. — У аристократов Пяти герцогств, похоже, отсутствует чувство самосохранения! «Осколки» славятся тем, что под ними, на дне откладывают яйца глубинные змеи! Тамошние моря кишат стаями железных кракенов, а на самих Осколках стоят Забытые дворцы океанидов — полубожественных сущностей, люто ненавидящих людей! О чём эти глупцы только ду…»