Алхимические хроники (части 1-3)

Туулли Лана Борисовна

зд. Ведро — как мера жидкости, 10,985 л, 13 пинт

КонЬцепция — специальный термин, сопровождающий жизнь научной общественности Фносса, Кавладора, Ллойярда, Иберры и прочих государств континента. Происхождение термина традиционно связывают с жизнью и научными успехами мэтра Сандро из Химериады. Сей ученейший кентавр прославился непревзойденным до настоящего времени умением организовывать проверку своих экспериментальных гипотез, большая часть которых касалась предположения о сферичности Земли, и, что еще более важно, находить добровольцев для участия в указанных экспериментах. К сожалению, впечатления этих активистов, энтузиастов от науки и пионеров-первооткрывателей о мэтре Сандро привести не представляется возможным, потому что некромантия ныне под запретом, и вообще, самые верные определения и самые искренние выражения ни одна цензура не пропустит.

Если вас интересует более подробное описание жизни, открытий и свершений этого адепта прикладной географии, первооткрывателя «эффекта апельсина» и вообще замечательного своей вороной мастью кентавра, можете поискать монографию сочинения Кр. Агатии «Конь бледный».

Рассказ 6. О ЛОГИКЕ И ПРЕКРАСНЫХ ДАМАХ, или ЗАЩИТА МЭТРА ФРИОЛАРА

Нет повести печальнее на свете…

Классик

Занимайся сексом, спортом,Плавай, рыбок разводи,Дай хоть раз начальству в морду,Делай что-то, не сиди!Тимур Шаов, «Боремся с депрессией»

За то время, пока Далия стояла под дождем на площади Созвездий, ей предложили горячие пирожки — одиннадцать раз; свежие газеты — восемнадцать; отправиться телепортом в солнечную Лалету или Аль-Миридо, недорого, со скидкой — сорок один; и переспать — трижды. Это, собственно, не считая навязчивых домогательств коллеги из Королевского Музея, уговаривавшего ее пожертвовать для истории предмет галантереи, которым Далия оборонялась от моросившей надоедливой стихии — дескать, потомки желают знать. Сооружение, закрывавшее мэтрессу и часть окружающей мостовой, было сделано кланом Кордсдейл и для лучших друзей клана Кордсдейл. Другими словами, оно было железным, из промасленной тюленьей шкуры, весило как молодой барашек, и, о боги, в довершении всего оно складывалось, стоило нажать на неприметную кнопочку на ручке.

— Что это? — спросил радостно улыбающийся Фриолар, появляясь из дверей телепортационной станции.

— Угадай, — мрачно предложила мэтресса, складывая огромный железно-кожаный зонтище. Размашистое движение едва не пришибло коллегу из Музея, и тот счёл за благо ретироваться. — Почему так долго? Ты что, не получил моего письма? Я тебя уже два дня дожидаюсь!!! — сердито напустилась Далия на Фриолара.

Отчитывая своего спутника и не собираясь слушать его ответы, ученая дама подобрала полы мантии, на последок метнула злой взгляд в очередного мага-телепортиста, зазывавшего совершить приятное путешествие подальше от кавладорской осени в теплое солнечное королевство Иберра, и пошлёпала по лужам. Маг на полуслове позабыл заклинание и сподобился поджечь полы собственной лиловой мантии, тем самым дополнив список пострадавших от мэтрессы — два предыдущих мага-телепортиста уже удалились. Ведущий специалист по межпространственным перемещениям, мэтр Лотринаэн — пить микстуры от расшатанных общением с мэтрессой нервов, а специалист в магии Четвертого шага, мэтресса Хлоя, рискнувшая поспорить с Далией о природе человеческого разума — корректировать свежеприобретенное заикание.

На честном, открытом лице Фриолара отразилось некоторое недоумение. Потом молодой человек легко вздохнул, философски пожал плечами, подхватил сумку с вещами и поспешил за своей расстроенной спутницей. Радость от внеочередного отпуска и возвращения на родину предков ни одно женское рычание омрачить не могло.

Те месяцы, которые Фриолар провёл в Башне мэтра Вига, молодой алхимик был склонен расценивать как а) весьма познавательные, б) насыщенные интересными событиями и знакомствами и в) проведенные с толком и большой пользой. Книг Фриолар прочел море, нарасшифровывался старинных пергаментов и таинственных свитков по макушку, вкусил радость первооткрывателя Истины и вообще, лицом разрумянился, стал еще шире в плечах и поправился на целый фунт. Пребывание на свежем воздухе, среди целебного лесного разнотравья и хорошо отмеренная доза физических упражнений, которыми сопровождался труд алхимика на благо мага-исследователя, имели лишь один недостаток.

Нет, это были вовсе бытовые хлопоты. И не однообразие пищи. Собственно, мэтр Виг, он же — работодатель, всячески поощрял своего секретаря к исследованиям трудов под названием «Попробуй его испечь», «1000 и один простой рецепт Брахманджи

из Йодля», «Супы и похлёбки», «Утехи старого обжоры», «Хочешь стать толстяком? Спроси меня, как!» и тому подобных трактатов о вкусной и здоровой еде. Давясь опостылевшей яичницей, Фриолар взял за правило листать что-то с картинками повеселее, типа «Семи Гурманов». Готовить он даже не пытался — догадывался, что, стоит мэтру Вигу хоть раз убедиться в том, что секретарь обучаем кулинарии, так не найти Фриолару выхода из Чудурского леса еще лет триста.

И вовсе не изобилие обитателей Башни нервировало вдохновленного научно-магическими изысканиями алхимика. Ко всем, кроме Черно-Белого Кота, Фриолар в пять минут научился относиться вежливо и спокойно. Кота, правда, за шесть минут захотел пришибить, но эта пушистая сволочь оказалась увертливой, так что… И к привычке мэтра Вига время от времени переспрашивать, не знает ли собеседник того, о чем почтенный волшебник забыл, Фриолар постепенно притерпелся.

Короче, единственным недостатком обитания в Башне мэтра в глуши Чудурского леса был дефицит общения с дамами.

Да, где-то поблизости водились женщины — во Флосвилле, куда доставлялась часть Виговой корреспонденции, и куда мэтр отсылал секретаря за необходимыми покупками, Фриолару все приветливо улыбались, мило приглашали попить чайку, поболтать о чем-нибудь. О литературе, скажем, театре, о времени, о пространстве (например: «Ой, господин хороший, я ж совсем как есть неграмотная. Может, вы мне объясните, чавой-то кукольники представляли, пока муж уехал, меня на целую неделю одну оставил…»); обсудить животрепещущую проблему добрачного поведения молодёжи и отношения к ней родственников, которые так никогда ничего и не узнают… Но Фриолару, воспитанному в столице, в какой-то момент вдруг захотелось того, чем он был окружен практически с самого момента своего рождения. Щебета женских голосов (Фриолар пробовал слушать соек — не-а, эффект не тот. Да и помёта много…), мельтешения платьев с пышными оборками (жительницы Флосвилля тоже неплохо одевались — по позапрошлогодней моде, в основном), разговоров о том, что кузина Маргарет поссорилась с душечкой Лоттой из-за ее разрыва с Седриком, который повздорил с Изабеллой, которая дуется — и совершенно зря — на Йонни, в то время как Фаина виновата сама в том, что случилось с Кейти! — и вечного вопроса: «А за кого бы сходить замуж?»

Удивленный тоской по тому, от чего он, собственно, и сбежал в лесную глушь, Фриолар попробовал забыться. Зарылся в книги. Увеличил время тренировок с мечом и копьем. Не постеснялся попросить у работодателя лошадь. Мэтр предложил осваивать искусство верховой езды на медведе, потом что-то бормотал о каких-то рогатых змеях и новых горизонтах исследования, но на коняшку в итоге расщедрился. В качестве средства от тоски по дамскому обществу Фриолар сподобился даже вывести точное число живности в Башне. Сидел ведь, кому сказать — не поверят; и фиксировал всех рабочих пчёлок, трутней, муравьиных солдат и головастиков…Фиксировал и фиксировал…

Когда черный пернатый Корвин принёс Фриолару письмо, написанное знакомым мелким почерком, алхимик возрадовался, бросился к работодателю, навис над ним румяной широкоплечей статуей Скорби по Проходящей Молодости, и упросил-умолил отпустить его на недельку для «устройства личных дел».

Личное дело, как понял Фриолар гораздо позже, когда нашлось время прочитать письмо в двадцатый раз, было сверхважным и сверхответственным. Ибо неровные строчки рун, вышедших из-под пера Далии, гласили: «Возвращайся немедленно. С Напой беда».

* * *

Далия резво и рьяно вышагивала по лужам, толкая прохожих ручкой гномьего подарочка. Фриолар поспевал за ней, продолжая радостно скалиться, смотреть по сторонам и раскланиваясь со всеми встречными.

Не был бы этот перекормыш-недоучка так важен для планов Далии, пришибла б его на месте, честное слово.

— Так что случилось с Напой? — задал вопрос Фриолар. — Далия? Постой, да куда ж ты так несешься!

В качестве ответа Далия грозно свела к переносице брови и резко затормозила. От какого-то из движений мэтрессы предательская кнопочка гномьего изобретения сработала; огромное кожаное полотнище, растянутое на стальных спицах, с негромким хлопком трансформировалось. Проходивший мимо полицейский отпрыгнул от этого саморазворачивающегося передвижного шатра, и почти совсем уже начал советовать молодой госпоже и ее спутнику прочистить мозги или сходить к какой-нибудь бабушке, но встретился взглядом с Далией, позеленел и счел за лучшее промолчать и удалиться.