Алхимик в Пустыне
Шрифт:
Всё указывало на то, что путешественники приближаются к древнему некрополю.
Первой резную плиту, украшенную изображениями солнцеголовых императоров и перегораживающую вход в боковой коридор, обнаружила Напа. Она радостно завизжала — "Тигли! Тигли! Тиглатпалассарушка ты мой, нашелся, любимый!", молниеносно снесла памятник древней культуры и ворвалась в гробницу. Пока Далия стояла у входа, отчаянно чихая от вылетевшей из залы пыли, Напа успела обследовать ровные ряды саркофагов. Четыре ряда по шесть…э-э… мест. И рядом с каждой крышкой — аккуратное алебастровое изваяние того, кто покоился в могиле.
— Кошки? — не поверил
— Не простых, а императорских, — с благоговением отозвалась Напа. Разрешив Далии сделать внеочередной привал, аккуратно законопатила разоренный вход, и даже сделала пояснительную зарубку на ближайшей скале. Дескать, не смущайте покой мышеловов…
Остальные захоронения, которые попадались им по пути, Фриолар вскрывать не разрешил. И правильно сделал: Далия процитировала Напе поговорку о том, что "необходимость — мать изобретательности" и вдохновила юную мэтрессу Кордсдейл изобрести новейший способ археологических изысканий. Кодовое название: «выстукивание». Другими словами — Напа аккуратно стучала в запечатанные входы в усыпальницы, кричала "Хэлло! Есть кто живой? Мне царя Тиглатпалассара, пожалуйста!", а Фриолар тем временем переводил надпись. Путем сопоставления рисунков и содержимого саркофагов он уже выучил обозначения могилы «кота», «слуги», "хорошего слуги" и "хорошего кота"(40).
И Фриолар, и Напа Леоне вполне могли бы блуждать под плато Кватай вечность или две, не вспоминая ни о родне, ни о работе, ни даже о научной карьере. И лишь благодаря Далии их компания все-таки продвигалась на северо-запад: уже с трудом ориентируясь, день или ночь царят на поверхности, сколько осталось лиг до Абу-Кват, надолго ли хватит съестных припасов и т. п. Железная воля мэтрессы заставляла энтузиастов-археологов вспоминать о том конкретном кладе, который они ищут, о том, что надо поторопиться — ведь гонки существ-претендентов продолжаются, и, может быть, именно сейчас животные и растения стремительно несутся по Новому руслу Дхайят…
— И почему мы так торопимся достичь Абу-Кват и раскопать Золотой Город? — спросил Фриолар у Далии. Кажется, был вечер — во всяком случае, мэтресса назвала поглощаемый сухой паек ужином.
— Очень просто: магические гонки, — ответила с рассеянно-задумчивым видом Далия. Она смотрела на скорпиона, ползущего по каменному своду и думала, не завизжать ли ей? Нет, пожалуй. Она так устала…
— Гонки? — удивился Фриолар. — Ты что, заявила Напу как существо-претендента? Или сама, изощренно жульничая, собираешься сделаться Покровителем следующего года?
— Нет, — покачала головой алхимичка.
— Болеешь за Рыжика? Я, если честно, тоже. Привык к нему, да и, если сравнивать с прочими экспериментами Вига, грифончик у него получился замечательный. Умный, послушный… не то, что Черно-Белый Кот. Как вспомню, как он издевался над Башней, крысами, мной, как царапал книги, как пытался пометить стеллажи с библиотекой мэтра — брр, мне его снова убить хочется…
— Снова убитьего хочешь? Что, уже один раз того… попробовал? — Далия забыла о необходимости продолжать путешествие, об усталости, о плохом воздухе, о замурованных скелетах, о… — короче, обо всем забыла и сосредоточилась на главном: — Что, ваш Черно-Белый Кот нежить? Вдобавок ко всему он еще и нежить?!! А я его однажды погладила!
И алхимичку затрясло так, что стены подземелья отозвались ощутимой дрожью.
— Нет, он вполне живой… Был, пока не сбежал прошлой осенью. Кадавр, конечно, создан, как и кошко-лошади, с помощью заклинаний, но… Погоди. Ты что, общалась с нашим Черно-Белым Котом?
— "Общалась"! — фыркнула Далия. — Ну, можно сказать и так… Разговорчивый, сволочь, куда там нам, лекторам…
— Далия, что ж ты раньше не сказала! Ведь мэтр тебя озолотит, если ты вернешь его Черно-Белого любимца! Где вы оставили ЧБК? Надо срочно его отдать и вернуть мэтру!
— Для этого надо сначала отобрать Котика у Напы. Она твердо решила воспитать из него сторожевую гидру… или какую-нибудь аналогичную охранную скотинку для защиты будущей шахты. Я не рассказывала, как весной наша Кордсдейл подобрала бездомное животное? Разве? — разыграла удивление Далия. Мысленно она отвесила себе подзатыльник: ведь можно было сдержаться! А она проговорилась самым постыдным образом… Ведь хотела же повременить с «обнаружением» ЧБК до тех пор, пока не выяснит, как мэтр научил зверушку разговаривать… А, что толку тебе сожалеть о случайно вырвавшемся признании! — Значит, шли мы с Напой по дороге и… и… Напа?!! — вдруг услышала алхимичка из глубины соседнего подземного хода вопль подруги.
Неустрашимая исследовательница древних культур Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл в этот момент занималась делом, за которое ее мог четвертовать любой богобоязненный историк. Если б, конечно, догнал. А именно — занималась сбором исторических сувениров.
Всем известно, что гномы славятся талантами копания и собирательства. О копательных рефлексах владелицы ресторации "Алая роза" мэтресса Далия была прекрасно осведомлена (Напа вечно что-то такое делала с подвалами), но вот рефлексы собирательные… Далия искренне считала, что всё ограничилось сбором коллекции оружия, которой Напа украсила стены ресторанчика.
Что поделать, сапиенсологам нередко приходится разочаровываться в предмете своего изучения.
Отправившись на экскурсию в Эль-Джалад, Напа твердо намеревалась привезти себе пару-тройку сувениров. Любых. В конце концов, она была дочерью гномки, которая сделала небольшое состояние, обменивая цинских бумажных дракончиков на тростниковые циновки кентавров Фносса, древние мраморные статуи — на современные кружева, войлочные тапочки с надписью "Из Охохо с охотой!" на гобелены из Кавладора и так далее. Нийя Фью была торговцем странностями и редкостями; и ее дочь собиралась добыть в сокровищнице Тиглатпалассара что-нибудь такое, чтоб маменька обзавидовалась.
Сказано — сделано.
Рыская по боковым ответвлениям главного подземелья, Напа присмотрела обломок мраморной статуи, изображавшей змею. Молочно-белый змеиный хвост — почти как настоящий! Правдоподобно чешуйчатый и пропорциональный! — лежал, наполовину скрытый каменной грудой. Напа осмотрелась: так, отлично. Фриолар и Далия ее не видят, помешать нотациями не успеют; всей остальной статуи не видно, должно быть, лежит под завалом, который перегородил вход в соседнее помещение. Ага, — забралась гномка на каменную кучу, — какая-то змеиная голова там виднеется…