Алиби Алисы
Шрифт:
Захожу в «Салон для невест на набережной». Кэти, которая обслуживала меня в прошлый раз, стоит за прилавком и складывает белую оберточную бумагу. Увидев меня, она бросает на свою напарницу тот же взгляд, каким Ванда смотрит на Сабрину, когда я прихожу на работу.
— Ой, это опять вы! — чирикает она, и я почти слышу, как она натягивает на лицо фальшивую улыбку. — Как дела?
— Вообще-то не очень, — отвечаю я. — Мы потеряли ребенка.
Они с напарницей смотрят друг на друга, и фальшивая улыбка исчезает.
— О господи! Я так сожалею. Проходите,
— Конечно. — Элли, на мой взгляд, лет девятнадцать. У нее очень длинные вьющиеся каштановые волосы. Каждым своим движением она словно извиняется за сам факт своего существования. Наши взгляды встречаются. На лице у нее — неподдельное горе.
Кэти выходит из-за прилавка и протягивает ко мне руки, как два конца канцелярской скобки. Я стою и жду ее объятия. Разве не этого я хотела? Но ее борцовский захват меня совершенно не утешает.
— Дорогая, вам, наверное, было нелегко прийти сюда после всего, что вы перенесли. Я так сожалею. Я, увы, знаю, через что вам приходится пройти. Это было давно, и боль уже поутихла, но…
— Спасибо вам. Мы все-таки планируем свадьбу в феврале, но теперь, разумеется, мне не нужно будет платье того размера, которое вы мне подобрали.
— Конечно, конечно. Почему бы вам сначала не выпить чашечку чая, а потом можете еще раз просмотреть каталоги и выбрать то, что понравится. У нас есть в наличии все коллекции Сасси Холфорд и Мэгги Соттеро, а недавно мы получили платья от «Романтике», они не такие дорогие.
— Да бог с ними, с ценами, я имею в виду. Дэвид говорит, что ему теперь все равно, раз… раз у нас не будет… других дополнительных расходов.
Какая разница, что в прошлый раз я назвала своего жениха Кейденом? Все равно они этого не запомнили. Пусть теперь будет Дэвид, кем бы он ни был.
— Конечно. — Кэти на секунду сжимает мою руку в своей. — Вы пока выбирайте, а я посмотрю, что там с чаем. Вам молоко и две ложки сахара?
— Три, пожалуйста.
— Да, конечно три. Я посмотрю, не осталось ли у нас любимого печенья принца Чарльза. Лимонное. Просто чудо.
Платья в каталоге «Романтике» действительно дешевые (все они стоят меньше пятисот фунтов), но совершенно ужасные: кружевные, облегающие и с глубоким вырезом. Зато Мэгги Соттеро — сплошная элегантность, а все невесты сфотографированы на природе, которая прекрасно дополняет вышитые на платьях листья и кружевные цветы. О, да тут еще и каталог нижнего белья! Не успеваю я его раскрыть, как появляется напарница Кэти с чаем и двумя бисквитами на блюдечке.
— О-о-о, тут есть несколько замечательных моделей, и все они сегодня за полцены.
— Нет, белье меня не интересует, — говорю я. — Только платья.
— Конечно, конечно. — Она быстро убирает его в сторону и помогает мне взять каталог Сас-си Холфорд. — Если вас привлекает классика, от этого можно просто умереть.
Ее лицо покрывается густым румянцем, и я, чтобы не быть невежливой, делаю вид, что ничего не замечаю.
— И все они у вас в наличии?
— Да, почти все. Кроме «Доминик», оно особенно
— Я бы хотела взять сегодня домой одно из них.
— Хорошо. Скажите, какой дизайн вам нравится, и я подумаю, что можно сделать.
Открываю сумочку и достаю листок бумаги с рисунком, сделанным Фой.
Когда мы с моей кузиной были детьми, мы придумывали себе свадебные наряды и всегда говорили, что, когда придет пора выходить замуж, мы должны найти себе платья максимально похожие на эти.
Кэти брезгливо берет листок за два уголка, словно он весь покрыт засохшими соплями.
— Хм-м. Так, что мы имеем? — Она смотрит на меня и снова опускает глаза на рисунок. — Длинный шлейф, вуаль, длинные рукава. А это, надо полагать, кружево?
— Да. Видите, тут написано, что это должно быть кружево.
— Ах да. И перья. Множество перьев на юбке. Мне кажется, у нас есть точно такое. Новое поступление, модель следующего года. У вас ведь четырнадцатый размер?
— Если повезет. Чаще шестнадцатый. Это проблема?
— Нет, если мы сами не будем делать из этого проблему, — она подмигивает мне, ухмыляясь. — Я все сделаю для вас, Рут.
И она удаляется на склад, постукивая каблучками, как Мэри Поппинс, разгуливающая по крышам. Я допиваю свой чай, Элли делает мне еще одну чашку, и тут появляется Кэти с увесистым пакетом, перекинутым через руку.
— Вот, дорогая. Самое близкое к вашему рисунку и вашего размера. — Она расстегивает пакет, достает платье и подвешивает его на перекладину, свисающую с потолка, которую я раньше не замечала. — Что вы о нем думаете?
— Оно замечательное. — Шелковый лиф с длинными белыми рукавами, покрытая перьями юбка, длинный шлейф слегка трепещет на сквозняке, пробивающемся внутрь сквозь приоткрытую дверь. Само по себе оно выглядит абсолютно классическим, элегантным, ну прямо платье ангела, каку той девочки на картинке. Вот только когда я надену его, у меня не будет таких рук. И волосы у меня будут черными. Крашено-черными, фальшивыми. Такими же фальшивыми, как и мое имя.
— Да, это оно, — говорю я. — Абсолютно.
— Замечательно, — произносит Кэти. — Это из коллекции итальянского дизайнера Мило де Хе-виленда. Оно немного дороже, чем остальные.
— Ничего, я хочу именно такое.
— Замечательно, — повторяет она, — Почему бы вам не примерить его, а потом мы сможем подумать о вуали, а еще вы можете зайти в соседний магазин обуви и подобрать к нему туфли.
И вот я стою перед зеркалом, поправляя длинные белые рукава, взбивая покрытую перьями юбку и поворачиваюсь на высоких каблуках так, чтобы рассмотреть себя со всех сторон, и вдруг замечаю, что кто-то смотрит на меня через окно. Сердце мое уходит в пятки: это Ванда. Она, несомненно, заметила меня и смотрит своим кинжальным взглядом. Постояв так некоторое время, она громко хохочет и продолжает свой путь на работу, хотя мне казалось, что она собирается зайти в магазин. Ну и слава богу.