Алиби для медведицы
Шрифт:
– Конечно! Все вы хороши! К молдавашкам похаживал! – пожаловалась Нина на мужа. – Я и выдумала эту историю. Пустила слух через Клаву-ключницу, что у меня здесь, в городе, кто-то есть… На самом деле здесь баб своих хватает.
«Вот так женщины, – подумал я. – «Пиар» – любой имиджмейкер отдыхает! А Клава-ключница, так просто массмедиа какая-то!» Признание жены Паритета меня очень обрадовало. Значит, Нина не считает себя настолько виноватой, как я боялся.
– Если бы я кого и вправду завела, Санька убил бы его.
«Готов поверить», – подумал я.
– Меня вот Флорка
– Так это вы – «Нинка-бухгалтерия»? – догадался я.
– Да, да, – засмеялась она. – Флорка на три года позже меня школу окончила. На самом деле ее Флёрой зовут.
– Я знаю. Документы читал. Я, кстати, ваш новый директор завода.
– Правда, что ли? – изумилась она.
– Истинная. Но подхалимничать передо мной смысла нет, вряд ли я долго продержусь. Вот запустим ваш завод – и вернусь в Нижний Новгород в свою фирму. К вам буду только на охоту приезжать, как раньше.
Она улыбнулась.
– Нина, извини, я о Славике хотел спросить…
– Что?
– У него в городе друзей много было? Он часто сюда приезжал?
– Да откуда много? Совсем никого! Знакомый был один в магазине. Славка там вроде морду набил каким-то козлам, так и подружились… И девка эта еще у него здесь была!
– Какая?
– Если бы мне знать? Мне бы только найти ее, уж я бы ее спросила, зачем сына моего мучила! – И Нина расплакалась.
– Ну-ну-ну, – погладил я ее по плечу, – успокойся, все-все…
Она вытерла слезы платком, махнула рукой, мол, чего теперь говорить? Славку не вернешь!
– Из-за нее он руки на себя наложил! Любил ее сильно! А она его не любила. Видно же было! Я слышала, как он с ней разговаривает: «Сю-сю-сю». И догадывалась, как она ему отвечает. Он ее то в кино пригласит, то в театр даже. Славка – в театр! Кому в Кувшине скажи, не поверили бы! А она десять раз откажет ему, на одиннадцатый согласится. Ради нее приезжал сюда каждую неделю, не ради меня. Чаю попьет – и скорей ей звонить! Бывало, уедет домой мрачнее тучи, а в следующую субботу опять возвращается.
– Но как ее имя?
– Не знаю!!! – с истеричными нотками воскликнула Нина. – Он ее называл дурацким каким-то «сю-сю-сю», – опять повторила она, – Новенькая, Нова, Новочка…
– М-да… Телефон-то ее у него ведь был?
– Телефон я однажды подсмотрела, да, видно, записала неправильно. Мужик какой-то ответил, просил больше не звонить.
– Номер сохранился? Может, у меня получится?
Нина порылась в сумке, нашла записную книжку, купленную, видимо, еще в то время, когда не только цены, но и вообще деньги были другие, раскрыла на нужной странице и протянула мне. Записанный номер был перечеркнут. Я переписал его себе.
– Мне надо с ней встретиться, поговорить. Саня в курсе, он объяснит.
– Угу, – кивнула она и вдруг снова воскликнула: – Найди ее!!! Найди и приведи ко мне! Хорошо? Я хочу с ней поговорить! Хочу, чтобы она ответила мне, почему мучила моего Славку? Почему не могла прямо сказать, что не любит, чтобы не звонил ей больше?!
Я кивнул, мол, постараюсь. Теперь у меня появилось обязательство и перед женой Паритета.
Попрощавшись
Надо было отправляться спать, но ехать домой не хотелось. Сказал бы мне кто месяц назад, что буду заниматься таким странным и незнакомым мне делом, к которому никогда не испытывал ни малейшей склонности, ни за что не поверил бы! Это скорее Валерику, как бывшему менту, пристало копать.
Неожиданно затренькал спасительный телефон! Неужели кто-то догадался, что мне хреново? Надо же, Валерик! Легок на помине!
– Привет еще раз! Слушай, я тут телефон включил. Не тот, по которому ты звонил, а тот, который знают все. Мне тридцать два раза, оказывается, звонил Гоша. И жена какие-то ужасы рассказывает после встречи с тобой… Что происходит? И вообще, ты где?
Я огляделся.
– Занял очередь за хозяйственным мылом на жиркомбинате. С утра первым буду.
– Может, бог с нею, с очередью за мылом? Приезжай к нам! Расскажешь. Я, сам понимаешь, за руль пока сесть не могу.
– Да где уж тебе! Ладно, если не бухаешь, сейчас приеду. Только хочу сначала спросить: жена дома?
– Только моя.
– Это хорошо. Если честно, ее я хотел бы увидеть больше, чем тебя.
– Понятно. Я сам себя тоже не хотел бы видеть, – признался Валерик. – В зеркало стараюсь не заглядывать.
– Главное, в бутылку не заглядывай! – пожелал я. – И не лезь в нее тоже.
Больше всего у Переваловых мне досталось от Пифа! Валерик и вышедшая Света морщились из-за оглушительного лая, опасаясь за свои уши и, надеюсь, за мои тоже. Хотя, казалось бы, давно должны были привыкнуть. Наконец Света не выдержала и прикрикнула на собаку:
– Пиф, замолчи! Иди на место!
– Дайте «человеку» выговориться, – попросил я, нагибаясь к псу, чтобы он лизнул меня в висок. Осторожно выглянул из-за кухонной двери рыжий кот, любопытствуя, что за шум?
– Ну и рожа у тебя, Шарапов! – сказал я Валерику, ощущая за собой даже некоторое право цитировать самого Глеба Жеглова в свете последних событий.
– Разве что утюгом попробовать разгладить? – задумался Валерка.
– Тебя по башке надо утюгом погладить! – вступила в разговор Света.
Валерик втянул голову в плечи, с опаской покосившись на супругу.
– Лучше так не говорить, – высказался я. – Мысли имеют тенденцию материализоваться.
– Помни об этом, Перевалов! – грозно посоветовала законная жена, прокладывая путь на кухню.