Алиса в стране Оплеух

Эсаул Георгий

Вечность прошла, графиня Алиса выскочила из люка Мосводоканализации, обнаженная – отмахивалась от приставучих японских Годзилл – побежала по Красной Площади, минула лобное

место; на Васильевском спуске свистнула извозчика, произнесла половинками верхних губ адрес, откинулась на мягкие подушки и провалилась в спасительное забытьё, откуда – адский хохот зловещий и адский дым.

Очнулась на мягкой перине, дома, словно в объятиях арфы:

— Привиделось мне, поблазнило!

Никакой страны оплеух нет, дурное всё, наклеенные ресницы балерин – вздор! – графиня Алиса похвалила себя за моральную устойчивость, поправила кружавчики на пене ночной рубашечки (с монограммой дома Шереметьевых), трепетала сойкой, счастливая и воздушная, Солнцу подобная.

— Графиня! Гм! – лакей Прохор кашлянул, покраснел, но стоял оловянным солдатиком в медном колоколе.

— Почему без вызова? Хам! – графиня Алиса подскочила и в изумлении –

фея на балу – отвесила лакею звонкую Московскую оплеуху.

— Гм! Не решился бы… Но… К вам посетитель…

Срочно требуют… нагайкой по глазам… Не смел отказать ему?

— Кто таков? Из благородных?

— Не могу знать, госпожа, голубых ли кровей, Принцевских ли… Гм…

С ним ещё две собачки – премиленькие, адские псы…

— Сергей Иванович Королёв? – графиня Алиса схватилась за разбитое сердце, подрубленной Вологодской березой упала в антикварное кресло (десять тысяч рублей на аукционе в Саратове).

— Ага!

— Да что же это делается, славяне! – графиня Алиса в панике – так мышь спасается от кота – грациозно бегала по опочивальне, не знала – радоваться, или в петлю намыленную лезть. Засунула голову под трюмо — попа вздорно торчала памятником благонравию: — Virtue est pas couchй sur la route, il est nйcessaire de trouver d'autres!