Алиса в стране Оплеух

Эсаул Георгий

— Помоги мне мораль! – графиня Алиса в прелести засмеялась, сучила ножками, раскрывала царские врата – так Оренбургские лисицы сходят с ума от голода и дрыгают в изнеможении конечностями. – Слышу звон погребальный!

Черти бредят, или раскачиваются на бесконечных качелях, и название качелям тем – Маятник Фуко.

Не герцогиня на мне сидит, ногами душит, а — часы с маятником меня облагораживают, дают шанс проявить смекалку, выпустить из души пар добродетели, показать моральную основу благовоспитанной

скромницы.

Рот герцогини – врата в ад, нос – деревянная кукушка в часах с боем!

Кукушка, кукушка со злыми ветрАми в кишечнике!

Сколько мне столетий жить осталось? – графиня Алиса вздохнула, смирилась с неизбежной потерей жизни, покорно повернула головку, чтобы герцогине удобно было душить.

— Ох! Яхве! Заражение крови! – герцогиня насосавшейся пиявкой свалилась с Алисы, зажимала руками страшную рану на внутренней стороне бедра – будто в организме кран прохудился. – Камнем в обруче ты прорезала мою артерию, нечестивка с глазами цвета ночного неба.

Грязь в рану лезет, микробы, атомы и молекулы – всё от лукавого.

Если бы ты превратилась в антикварный диван – присела бы на тебя, клопов не убоялась; всё одно, если Правда в голове, но не в скрипе под ягодицами. – Герцогиня зажимала рану, а она – страшной улыбкой пленного эскимоса – расширялась, обнажала кость, резаные сухожилия и рассечённые мышцы. – Осторожненько добреду до лечебницы, мир мне, нелюдимой – жила для зверей и вылечусь жиром барсука. – Герцогиня привстала – как над унитазом, – поскользнулась, и упала – черепом к камню на золотом обруче Алисы, словно бомбила Киев.

— Опс! Как же это произошло невиданное, будто сказку кровью пишите, герцогиня! – графиня Алиса не верила в своё спасение, но в то же время горела стыдом, оттого, что погубила – видно, что соперница не протянет и пяти минут из-за потери крови – герцогиню. — Осторожненько, с пониманием двигайтесь, а то мозги выплеснутся, как каша из котелка сержанта.

Камушек неосторожно срезал верхушку вашего черепа, обнажил ваш – несомненно умный, извилины чернеют – мозг; детская, ясно надломленная жизнь уходит из вас с искренностью гейши. – Графиня Алиса автоматически залепила герцогине оплеуху, устыдилась, прикрыла в ужасе ротик и не уследила за длинными своими корабельными ногами, запуталась в них, упала на герцогиню, локтем – не со зла – сломала герцогине позвоночник.

Герцогиня вскрикнула, задрожала в агонии, улыбалась счастливо, с осознанием своего конца, без надежд на Принца с сундучком лекарств:

— Бросила бы небрежно заученную фразу о Добре и Зле, но времени мало, каменным ножом обрезали его на празднике пейсах.

Жизнь – корыто: мы – свиньи! В лучшем понимании зверушек!

Сына моего не оставь, возьми из гроба, воспитай, как своего, не позволяй ему отращивать волосы ниже мошонки – вши заведутся, а вши –

не гусары, сами из города не уйдут.

Графиня Алиса в три прыжка оказалась у каменного гроба, заглянула (толпа гудела, восхваляла новую победительницу), вытащила свёрток с младенцем, словно лесной орех в бреду засунула в левую ноздрю.

— Матушка герцогиня, обливаетесь предсмертным искренним потом, мечтаете задушить меня в своих объятиях, а подсунули не своего сына, а – ребёнка Шрека.

Ребёночек – зеленый, с рылом-воронкой, как же я его – по наказу Принца на белом Коне — Вальпургием назову?

Не нужен мне подкидыш, нет у зелёных морали!

— Расистка, не политкорректная, не толерантная! – герцогиня шипела из последних галлюциногенных сил, рвала волосы на лобке, находила усладу в боли – так замороженный полярник из глыбы льда смеется над моржами. – Чужих детей не бывает!

— Ловите, братцы, приютите сына полка! – графиня Алиса разметала волосы по плечам – красиво подбросила зеленого ребенка, он в полёте отвесил Алисе звонкую – колокола на Красной Площади ответили эхом – оплеуху.

Графиня ответила оплеухой – Звёзды рукоплещут!

Монстр зеленорылым ужом ввинтился в толпу, начал Великую Битву Живых Оплеух!

Попугай, Цыпа, Гордон, Пионерский Орлёнок, Чеширский Кот, Король, Королева, Шляпа, Заяц, Белый Кролик, Повариха, Голубка, Карась, Червяк с кальяном, Головастик, Садовая Соня, Грифон, Демиург, Угорь, Мурена и другие гады — отвешивали друг другу оплеухи – смачные, адские.

Графиня Алиса с хрипом боксёра ворвалась в толпу, раздавала налево и направо хуки, получала, рычала, хохотала и рыдала в самозабвенном забытьи балеринского счастья благородной морально устойчивой девицы.

— Отрубите ей голову! – Королева укусила Алису за левое ухо, нежно укусила, с намёком на благородные отношения политработницы и прилежной способной арфистки.

— Себе отруби, шаромойка! – графиня Алиса огрызнулась, укорила себя за дурное поведение, присела перед Королевой в реверансе, но тут же получила от зеленого гнома урановую оплеуху. – Ах ты, исчадие…

— Стойте, товарищи! – Пионерский Орлёнок воздушным шаром поднялся над побоищем. – Сергей Иванович Королёв идёт!

С ним – собаки-космонавты – Белка и Стрелка!

Гробовая тишина сковала языки и члены дерущихся; Вселенная сжалась до размеров ореха фундука.

И тут же – прорвало: по головам, по полураздавленным раненым подземные жители ринулись к спасительному выходу – пожар сердец!

Черти выскочили из ада — убегали от Сергея Ивановича Королёва, — скакали вместе с обезумевшими от ужаса – ад так не страшен – гражданами Страны оплеух.

Графиня Алиса в панике бежала по головам, по шеям, ощущала дыхание Чёрной дыры за прелестной тонкой спиной.