Алька - любовь моя
Шрифт:
Но кое-что в памяти Алины проснулось, когда она, сама того не желая, сражалась с волей Людмилы, - это воспоминания о детстве. Так всегда Алька противостояла родной матери. Тихо, незаметно, но с огромной силой, вызывая ненависть Дарьи. Да, да, Дарьи, так звала Алина свою мать. Всплывало еще одно слово - ведьма.
И, словно кинувшись в воду, которую боялась теперь до дрожи, до потери самообладания, она заставила себя вспомнить детство. Рядом был Дима, он внимательно слушал её сбивчивый рассказ.
Мама... Нет, это ласковое слово Алька не будет говорить... Она не помнит, когда его говорила. Мать... Нет, даже не мать, просто Дарья.
Немолодая, но все еще красивая Дарья вышла замуж поздно, к тридцати. Ей было уже за сорок, когда она родила четвертого по счёту ребёнка. У женщины уже были два сына, ей не нужен был третий ребёнок, особенно дочь. Когда она рожала в третий раз, был мальчик, тот ребенок не выжил. И в этот раз девочка, наверно, не выживет, обвитие пуповиной, слабенькая.
– - Ну и слава Богу, - равнодушно подумала уставшая роженица, в ответ на слова врачей, что скорее всего ребенок умрет.
Она спокойно спала, не переживала, не плакала. Не знала, что молоденькая врач-педиатр, Ольга Васильевна, случайно приехавшая в далекую новгородскую деревню к родственникам, быстро пришла по просьбе мужа роженицы, вернула к жизни слабенькое тельце. Она же назвала девчушку Алиной, предрекла ей счастливую судьбу красавицы и умницы. Дарья равнодушно забрала свое дитя, чтобы никогда не любить его и скрывать это от людей.
Первый урок, который усвоила маленькая Алька, было слово: "Отстань". Его говорил уставший отец, его говорила равнодушная мать, подражая им, вторил старший брат Борька. А вот средний братишка, Женька, полюбил сестренку, качал сколоченную отцом кроватку, даже пел песенки. Его мать сделала нянькой. Он же Альку и воспитывал. Воспитывал так, как считал нужным.
– - Не смей брать, когда тебя угощают, - шептал он тихо.
– У них в избе грязно.
– - Бей в нос, Алька!- кричал он во время драки.
И девочка слушалась. Била обидчиков. Отдергивала ручонку от протянутой конфеты, яблока. А как хотелось. Жили-то бедновато. Мать строго следила, чтобы дети больше двух ложек сахара в чай не клали. Варенье из лесных ягод она немного варила, но дети не помнили, чтобы ели его. А на сладкое давали запечённую в золе сахарную свёклу, которую Алина терпеть не могла и не ела.
– - Ишь, как же благородная, как же из породы Соколовских, - зло говорила мать и совала свеклу: - Жри, ваша светлость.
Скрывая слезы, девочка отворачивалась. Сгорбившись, молчал отец. И иногда его молчание останавливало мать. Братья, любившие свеклу, быстро смалывали долю сестренки, особенно Женька. И девчушка была благодарна ему за это. Мать быстрее оставляла дочь в покое.
Алька хвостом ходила за средним братом. Лазила по деревьям, дралась, жгла костры, никогда не ябедничала, за что заслужила любовь всех друзей брата. Они любили независимую девчушку, научили её драться, материться. Мать быстро отучила в своем присутствии говорить нехорошие слова свою дочь, отвесив увесистую оплеуху и Альке, и её воспитателю, хотя сама частенько прибегала к подобной лексике.
В
В их доме нельзя было веселиться, если Алька начинала смеяться, то от матери следовало сердитое: "Замолчи!" Поэтому часто Алька давала концерты перед друзьями брата, пела песни, порой неприличные, которым мальчишки же её сами и научили, плясала перед ними. Ребята хохотали, но Алька у них всех была любимицей - обижать на улице девочку никто не смел. А если мальчишки воровали яблоки, то самое лучшее всегда было для Альки.
Над её кроватью висел красивый плакат. Молодёжь в национальных костюмах. Лучше всех, красивее всех была украинка в ярком венке с лентами. Именно с ней вела бесконечный разговор маленькая девочка. С ней она смеялась, веселилась вволю. Там можно было петь. Женщина на плакате была ей и подругой, и сестрой, даже дочкой. Только матерью её никогда не представляла себе Алька. А самое главное - это была тайна, о которой так никто и не узнал. Лишь один человек. Дмитрий, которому она так откровенно говорит о своём детстве.
– - Как же надо было не любить своего ребёнка, чтобы даже не объяснить, что она завтра первый раз пойдёт в школу, в первый класс, - продолжала Алька.
От этого дня у Альки остались самые идиотские воспоминания. Рано разбудили, сунули в руки цветы, портфель, и девочка пошла с братьями в соседнюю деревню, в школу. Там её увели от надежного заступника, брата. У них почему-то забрали цветы, заставили держать деревце, которое кто-то сажал, потом привели в класс. Рядом с Алькой оказался вечно сопливый сосед. Из-за этого на девочку обрушились насмешки. Смеялись старшие. Первый и третий класс учились вместе. Среди третьеклассников был сын директора школы. Друзья среднего брата учились уже в шестом классе, в другом крыле школы. Заступиться было некому. Потом пришла усталая учительница. Что она говорила, никогда не могла вспомнить Алька. Плохо девочке было в школе. Она пожаловалась матери.
– - Отстань, - был равнодушный ответ.
Терпи, Алька, терпи и скрывай свои мысли и чувства. Она уже с пяти лет знала это. И терпела. И дома, и в школе. Вот тогда она научилась ставить преграды, ограждать себя невидимым заслоном. Девочка садилась за парту и сердито говорила про себя:
– - Не подходите ко мне, не садитесь со мной. Я буду одна.
И что удивительно - срабатывало. Почему-то никто не решался подсесть к ней в эти дни.
Никто не догадывался об истинных чувствах ребенка. Да и никому не надо было. Но, несмотря на холодные отношения в семье, девочка росла очень красивая, весёлая, общительная. К ней часто приставали мальчишки. Однако одноклассникам впоследствии хватало взгляда, чтобы отстали, особенно когда узнали, как она умеет драться - этому её воспитатели-мальчишки научили хорошо. Её стал побаиваться даже противный директорский сынок. Правда, после того как за неё заступился Аркашка. Аркашка был первый хулиган в школе и друг старшего брата. Мать орала Борису: