Алькар. Воскресшие тени
Шрифт:
– Давай я, – предложил Макс и одним рывком отворил крышку люка.
Как только он это сделал, библиотека тут же наполнилось пронзительным воем сирены, раскалывающим голову на части. Соня закрыла уши ладонями, но это совершенно не помогало, противный звук, пробирал до самых костей. Какого же сейчас бедной Леоне, с обостренным кошачьим слухом?
Уже через несколько минут перед взором ребят нарисовалась разъяренная физиономия норника.
– Слово Запретный вам не о чем не говорит? – взревел он, перекрикивая сирену. – И о чем вы только
– О горных отарах, конечно, – пожал плечами Макс.
– Не строй из себя идиота, хотя у тебя с этим проблем нет! – гневно бросил норник, – чую, вы что задумали… – костлявый палец старика оказался перед Сониным носом.
Она невольно сделала шаг назад. Да что ему от нее нужно?
– Ты…, ты лучше сидела бы дома и не высовывалась, земная..
– Господин Пульф, она тут не при чем, – Макс встал между ними, – это была моя затея и только моя.
Норник нехотя перевел взгляд с Сони на ее заступника. Его сморщенное лицо, напоминавшее сухой инжир выражало крайнюю степень негодования.
– А – ну кыш отсюда или моя трость найдет себе новое применение, – рявкнул он напоследок.
Друзья не стали испытывать судьбу и пулей вылетели из библиотеки. Подниматься оказалось намного тяжелее, чем спускаться. Уже после первой двери с изображением двухголового Бафа, Соня согнулась пополам, тяжело дыша. Компанию ей составил Финт, такой же «спортивный» как и она. Зато Макс с Леоной легко порхали по ступенькам, даже умудряясь давать ценные советы отстающим.
Выбравшись наружу, Соня подняла раскрасневшееся лицо к небу. Как приятно ощутить холодные капли дождя на разгоряченной коже.
– Фух, ну и сирена, бедные мои уши! Я думала точно оглохну, – возмущалась Леона, – да еще этот норник… Мой дед в его возрасте уже ничего не слышал, хотя ведь из семейства кошачьих.
По лицу Мака пробежала лукавая улыбочка, в глазах сверкнули огоньки азарта.
– Спасибо за идею, пушистый хвостик.
– Ты о чем? – Леона не понимающе уставилась на него, так же как и Соня с Финтом.
– Конфеты глухоты, – торжественно объявил Макс, – если нам удастся подсунуть их Пульфу и он их слопает, то считай Запретный сектор в нашем распоряжении.
– Да… только есть одна не-небольшая загвоздка, – отметил Финт, – мы вряд ли их к-купим на Цветном базаре. Они уже как два года под за-запретом, на них наложены с-санкции после того как один из советников правителя города съел два ки-килограмма таких конфет и оглох на одно ухо.
– И что же теперь делать? – растерянно спросила Соня.
– Лететь на Недозволительный рынок, – будничным тоном ответил Макс, – думаю, там их навалом.
Финт тут же издал звук похожий на мычание.
– Ты что, Макс! Нам туда не-нельзя!
– Почему? – поинтересовалась Соня, подозревая, что ее чудесная мазь, подаренная Максом именно оттуда.
– Во – первых, у нас нет ра-разрешения на посещение Недозволительного рынка и на право ку-купли-продажи в нем, – начал объяснять Финт с расстановкой, –
– Мамочка поставит тебя в угол, – хмыкнула Леона.
– Нет, Леония Бикс, у нас бу-будут крупные неприятности в учебном центре, – возмутился Финт, – а у меня совсем нет желания терять свои б-баллы в год выпуска!
Леона на удивление ничего не возразила, более того, согласилась, что затея весьма рискованная.
– У меня мама сегодня работает в ночную смену, а папе рано вставать, поэтому я дома за главную, – сообщила она, виновато поглядывая на Макса и Соню.
– Нет проблем, пушистый хвостик, мы и сами справимся, – Макс повернулся к Соне, которая в ответ кивнула, – нужно поторопиться, мы еще можем сегодня успеть.
Договорившись о завтрашней встрече в десять утренних потоков около входа в Подземную библиотеку, ребята разделились по парам. Макс и Соня спешно зашагали по Главной площади под пристальным взглядом каменного орлиана, венчавшего монументальную стелу.
15
Недозволительный рынок значит Недозволительный рынок. Желание раздобыть хоть какую – нибудь полезную информацию, которая бы помогла найти отца, побеждало любые запреты.
– Давно я там не был, – протянул Макс, посматривая на Соню, – кстати, заживляющую мазь я купил именно там.
– Я догадалась. Странно, что такая классная мазь и под запретом.
– Насколько мне известно, в ее состав входит кровь серебристых лягушек, которых нельзя убивать, – объяснил он, в тот момент, когда они проходили мимо лягушачьего питомника. За стеклянными стенами, по которым ручейками стекала мутная, дождевая вода, безмятежно разгуливали светлые комки, совершенно не подозревая, что их кровь обладает сильными целебными свойствами.
– Тогда понятно, – еще недавно саднящие раны на руках, вдруг резко зачесались.
Вскоре на горизонте стали прорисовываться очертания огромного стадиона, навевающего безрадостные воспоминания. Пройдя метров двести по уводящей вправо дорожке, они приблизились к вытянутым прямоугольным вольерам, обтянутым сеткой со всех сторон. Воздух сотрясли скрипучий визг и хлопанье мощных крыльев, от этого Сониной сердце забилось сильнее, а ноги врасти в землю.
– Не бойся, – ободряюще сказал Макс, – они не опасны, к тому же находятся за сеткой.
– А она крепкая?
– Наикрепчайшая, – улыбнулся он, взяв ее за руку.
Соня с опаской покосилась на вольеры. Крепкие, статные птицы с белоснежным оперением, равнодушно поглядывали на проходивших мимо ребят, провожая их зорким взглядом. Некоторые из них, вальяжно расхаживали по вольеру, кто-то отдыхал на полу, растянувшись струной, а большинство спали, спрятав головы под мощное крыло. Макс подошел вплотную к сетке и свистнул. Все птицы, даже те, кто спали, мигом повернули головы в его сторону.