Альковные тайны монархов
Шрифт:
Вперед, гусары!
Но всему приходит конец, и, говорят, еще окончательно не оставляя страстного Огюста, любвеобильная Паулина уже заводила все новые и новые романы. Некоторые итальянские и французские хронисты насчитывают до десятка любовников, которые пользовались благосклонностью царицы любви даже в период ее страстного увлечения мальтийцем. Когда же Паулина окончательно оставила его, то самым громким ее романом в тот период оказалась связь со знаменитым в те времена композитором и пианистом Бианджини.
— В свете любят распускать разные слухи, —
Но у госпожи Судьбы на все свои планы, и она совершенно неожиданно положила конец этой любовной связи, тщательно маскируемой под музыкальные занятия со стороны композитора и совершенно не скрываемой княгиней. Видно, музыкант Судьбе не нравился!
Поэтому вскоре перед взором обольстительной княгини, постоянно отмечавшей достойных мужчин, вдруг появился, выдвинутый не иначе как самой Судьбой, неотразимый красавец гусар Арман де Канувиль. Современники отмечали: это был блестящий офицер, очень храбрый и красивый. По мнению многих очевидцев, возникла любовь с первого взгляда, и ряд историков полагает, что, возможно, де Канувиль стал единственной настоящей любовью ветреной и беспутной сестры всесильного императора.
— Нам не нужен свет! — решительно заявила Паулина и увлекла своего красавца гусара в сельскую глушь, в идиллическое любовное уединение.
Скорее всего она очень ревновала и боялась его потерять. А он совершенно потерял голову от ее неземной красоты и бурных ласк. Несколько месяцев никто не имел никаких известий об удалившихся от света любовниках, но вдруг грозный император приказал устроить всеобщий войсковой смотр. Арману де Канувилю в обязательном порядке предстояло присутствовать на нем. И любящая Паулина собрала своего верного рыцаря в поход…
Как известно, Бонапарт обладал уникальной памятью и помнил в лицо и по именам большинство старослужащих своей армии. Он даже знал, когда и куда они ранены, какие у них семьи и маленькие страстишки. Но тут он, пожалуй, впервые столкнулся со страстью своей не признававшей никаких запретов и условностей любвеобильной младшей сестры. На параде зоркий глаз императора сразу же выделил из ряда гусарских офицеров де Канувиля.
— Это еще что такое? — прищурившись от едва сдерживаемой ярости, чуть слышно процедил сквозь зубы Бонапарт.
Мундир Армана сверкал на солнце золотым шитьем и щедро украшавшими его драгоценными камнями: сестра императора не поскупилась для возлюбленного. Разряженного, словно павлин, и сиявшего подобно рождественской елке де Канувиля не заметить мог только слепой. Но острый глаз императора зацепился за другое: накидка молодого офицера, тоже щедро расшитая золотом и украшенная драгоценными камнями, была подбита роскошными соболями! Теми самыми соболями, которые подарил императору Франции при личной встрече русский император Александр I, а потом сам Наполеон, зная неуемную страсть сестры к роскоши, тоже сделал ей царский подарок, отдав подаренные Александром соболя. И вот теперь они украшали накидку гусара!
— Кажется, это де Канувиль? — не оборачиваясь, негромко спросил император.
— Так точно, сир, — ответил неотступно
— Отлично выглядит, — хищно усмехнулся Наполеон. — Вперед, гусары! Пусть утром скачет курьером в Лиссабон. Я не хочу его видеть в Париже или Италии. Найдите ему занятие подальше от нас, Бертье!
— Будет исполнено, сир!
Утром безутешный любовник, проклиная безжалостную судьбу и бессердечного императора, уже мчался во весь опор по дороге в Лиссабон…
Буря
Гусар недаром был безутешен — Паулина не привыкла долго страдать и, узнав о том, что Арман далеко и вернется, видимо, очень нескоро, немедля отобрала любовника у одной из своих придворных дам. Но и этот роман быстро пресек ее венценосный брат: теперь он вновь приказал строго приглядывать за ветреницей-сестрицей, и, когда ему донесли, что в ее будуаре днюет и ночует драгунский капитан, Бонапарт взбеленился:
— Никаких военных! Она всегда выбирает лучших офицеров, а они нужны мне! Император я, а не она! Офицеры должна проводить время не в будуаре моей сестры, а в казармах и на биваке!
Шел 1811 г., император готовился к большому походу в Россию, поэтому его ярость вполне понятна. Вскоре военные стали обходить княгиню Боргезе стороной.
Летом 1812 г. началась война с Россией — огромная армия Бонапарта перешла Неман и, быстро оттеснив пограничные казачьи патрули, стала продвигаться в глубь необъятной и загадочной страны. Во Франции никто не сомневался в скорой победе, и светское общество беспечно развлекалось на курорте Бурже. Там появилась и неотразимая Паулина. В свои тридцать два года она сохранила весь блеск красоты лица и божественного тела, но проявляла необычайную холодность к поклонникам.
— Я намереваюсь брать уроки декламации у самого Тальма, — в ответ на их недоуменные вопросы заявила сестра императора.
Знаменитому актеру в ту пору уже стукнуло пятьдесят, но он еще был прекрасен, словно античный бог, и не знал, что ждет его впереди вместе с благосклонным вниманием Паулины. А пресыщенная светская львица решила, что для ее коллекции не хватало только этого таланта, признанного всей Европой. И она получила его: кто мог отказать сестре Наполеона? Развязка едва не закончилась трагедией. Отправившись с компанией на прогулку по озеру на паруснике, Тальма, Паулина и сопровождавшие их знакомые неожиданно попали в бурю: только что светило солнце, дул легкий, приятный ветерок, и вдруг небо затянули свинцовые тучи, поднялись высокие волны, и хлынул ливень. Всех сковал ужас. Кто-то пытался грести, другие молились, одна Паулина оставалась верной себе:
— Великолепно, господа! Нам даже не нужны декорации. Тальма! Полезайте-ка на мачту и декламируйте «Бурю» Шекспира! Живей, мон шер!
Актеру пришлось выполнить волю любовницы: он прекрасно знал, с кем имеет дело, и, наверное, не раз пожалел, выкрикивая бессмертные стихотворные строки, что связался с этой безумной богиней любви, сменившей невообразимое множество любовников. Когда парусник благополучно пристал к берегу, Тальма — простуженного, мокрого, жалкого, осипшего — сняли с мачты. Проходя мимо него, Паулина небрежно бросила: