Альковные тайны монархов
Шрифт:
Только с одним так и не смог совладеть великий маг Аму — с натурой развратной царевны Хеми, жаждавшей бесконечного праздника любви, самых дерзких наслаждений души и тела. Ей так понравилось каждый день принимать у себя новых мужчин, что она стала известной великосветской куртизанкой. Впрочем, в Древнем Египте это совершенно не осуждалось, даже приветствовалось. А ее мужу Нешу было все равно, чем занята жена, — его более интересовали запутанные интриги при дворе и накопление богатства. К тому же вокруг хватало красивых невольниц…
Вот такую историю о тайной сокровищнице фараона Рамзеса, руке мертвеца, старом маге Аму, любвеобильной и развратной дочери фараона Хеми и
Альковные тайны монархов
Большинство современников, в особенности иностранные послы, аккредитованные в недостроенном Петром Великим новом столичном городе Российской империи Санкт-Петербурге, единодушно признавали: дочь царя-реформатора Елизавета отличалась удивительной красотой. Высокий по тем временам для женщины рост, статная фигура, роскошный бюст. Правда, немного склонна к полноте, но это не считалось недостатком. Зато как изящна, как движется в танце, и самое главное — цесаревна имела необычайной красоты, в меру полные, стройные, сводившие мужчин с ума ноги.
Она прекрасно знала об этом и потому для верховой езды всегда выбирала только мужской костюм с обтягивающими ноги белыми брюками из тонкой лосиной кожи, дабы показать всем свои необычайные достоинства. Рассказывают, один из иностранцев, увидев ее проезжающей по Невскому проспекту — высокую, золотоволосую, с огромными, цвета переменчивой морской волны глазами и божественной фигурой — не выдержал и… хлопнулся в обморок!
Будущая императрица обожала маскарады, праздники и была чрезвычайно влюбчива до тех пор, пока ее сердцем не завладел высокий смуглолицый Алексей Разумовский, по случаю вывезенный в Санкт-Петербург столичным полковником, проезжавшим через хутор Лемеши в Малороссии. Офицер зашел помолиться в местную церквушку и услышал на клиросе дивный голос молодого пастуха Лешки Розума: куда там любым итальянцам! Полковник взял парня с собой, договорившись с его матерью, содержавшей в Лемешах шинок.
Парня из Черниговской губернии определили в придворный церковный хор, и там его на праздничном богослужении увидела и услышала сама Елизавета. Розума перекрестили в Разумовского, сделали камер-юнкером и ввели в покои Елизаветы Петровны. По мнению большинства отечественных и зарубежных историков, императрица тайно обвенчалась с Алексеем Разумовским, а после ее смерти он, удалившись от двора и политики, по распространенной версии, сжег все документы, свидетельствовавшие о его законном браке с дочерью Петра Великого…
Не секрет, что у Елизаветы Петровны — «прекрасной Елисавет», как ее именовали в те времена, — хватало любовников и амурных приключений. Но мало кому известно, что была в ее жизни роковая и романтическая любовь, которую она не забыла.
Гвардейцы
Современники отмечали: рядом с покоями цесаревны в Смольном вечно толпились русские гвардейцы, которые без конца пили за ее здоровье и славили Елизавету, которая их всячески привечала. Она охотно соглашалась стать крестной матерью их детей и посаженной на свадьбах — популярность ее среди высшего военного сословия постоянно росла и вскоре сделалась необычайно высокой. При этом цесаревна была весьма образованна и хорошо владела несколькими языками: немецким, итальянским и французским, сочиняла стихи и пробовала писать музыку. Однако высокую образованность, как тогда говорили, «не выпячивала» и вела себя с гвардейцами на
Естественно, к Елизавете сватались женихи из лучших королевских династий Европы. Сначала ее прочили за французского Луи XV, потом за принцев Мориса Саксонского или голштинского Карла-Августа. В числе соискателей ее руки даже отмечались португальский инфант и персидский принц. Однако все они цесаревну не интересовали, и она под разными предлогами отказывалась, видимо предчувствуя свою судьбу здесь, на родине.
— Мне еще рано думать о замужестве, — любила говорить она, а по прошествии лет хитро изменила тактику и, жеманно прикрываясь веером, почти шептала: — Я открою вам страшную тайну: когда девице за тридцать, пристало ли ей размышлять о замужестве?
Естественно, Елизавета лукавила, но кто посмел бы ее в этом уличить? Она лукавила и кокетничала, как говорится, с младых ногтей, а тем временем события шли своим чередом.
С 1710 г. законным наследником престола в России считался внук Петра Великого, сын царевича Алексея и принцессы Шарлотты-Софии Бланкенбургской Петр Алексеевич — совсем еще мальчишка, родившийся 12 октября 1715 г. Десять лет спустя после его рождения наследника отстранили с провозглашением императрицей Екатерины I, но в 1727 г. Петр II все же взошел на престол — царь великой страны в двенадцать лет!
Его образованием и воспитанием занимался граф Остерман, но, по отзывам современников, делал это весьма нерегулярно и небрежно. Его быстро оттеснил разбитной Меншиков, решивший женить юного монарха на своей дочери и фактически захватить трон империи. Но он попал в опалу, и малолетний царь оказался в цепких руках князей Долгоруковых. В основном влияние на Петра II оказывал князь Иван — человек развратный, известный своими амурными похождениями и сделавший все, чтобы приобщить к ним юного государя. Князь даже нанял ему специальную умелую и ласковую, красивую и не ведающую никакого стыда «учительницу». Как писали современники, царь Петр II выглядел значительно старше своего возраста, был высок ростом — видимо в деда — и уже «вполне созрел». И надо было такому случиться, что он положил глаз на тетку — Елизавету!
В тот период она рассталась со своим «нежным другом» камергером Александром Бутурлиным и в любовниках цесаревны состоял неутомимый в амурных делах Семен Нарышкин. Петр приревновал, и бедного Нарышкина служилые люди схватили прямо на улице, посадили в карету и повезли за тридевять земель. Несчастный любовник цесаревны только молился про себя, жарко шепча:
— Господи! Лишь бы не в Сибирь! Спаси, сохрани и помилуй мя, грешного! Помоги, Господи!
Наверное, Господь услышал его слезную молитву, да и юный царь еще не умел творить жестокую расправу так, как его дед, — ходили упорные слухи, что Алексей Петрович, отец нынешнего государя, совсем не умер в крепости, как было официально объявлено, а его казнили по приказу собственного отца, Петра I. В общем, когда путешествие закончилось, Нарышкин, к счастью своему, обнаружил себя в благодатной и теплой Малороссии.
— И не вздумай возвращаться! — хмуро сказали государевы люди.
О причине такой царской немилости Нарышкин догадался быстро и только тихо радовался, что голова его цела, а сам он не среди вечных льдов и диких племен.
Между тем цесаревна, свет Елизавета, попала в щекотливое положение — малолетний племянник начал почти открыто домогаться любви тетки, которая была старше его на шесть лет.
— А почему бы их не обвенчать? — поговаривали некоторые циничные политики. — Это только послужит всемерному укреплению династии Романовых!