Аллигат 2
Шрифт:
Одно Ольга знала наверняка — если хочешь что-то сделать хорошо, то сделай это сам. Точнее Фердинанда Порше, немецкого конструктора автомобилей и бронетанковой техники, не скажешь.
Глава 42
С пологого холма открывался потрясающий вид на сельскую местность. Ольге захотелось потянуться, раскинуть руки, поднять голову и закричать от восторга. А воздух! До чего же он сладок и свеж! Покосившись на Уайта, она закрыла глаза и жадно принюхалась. Присмотрелась к церкви
Огороженная низкой каменной оградой, она по внешнему виду напомнила ей одноимённую у Лондонского Тауэра. Такая же грязно-коричневая и неприглядная, она казалась инородной среди яркой зелени высоких деревьев.
Посыпанная мелким гравием дорожка проходила через большое кладбище, традиционно расположенное вокруг храма.
Ольга замедлила шаг и посмотрела на Уайта. Всю дорогу до церкви они прошли молча. Держа её под руку, мужчина поглядывал по сторонам и хмурился. Глубокая складка пролегла между бровями, губы плотно сжаты. Сейчас он не сводил настороженных глаз с входа в церковь, у которой стояли и мирно беседовали викарий и прихожанин.
Ей показалось или лжебарон волнуется больше её?
А она заметно волновалась. Всю дорогу прислушивалась, как сума с тяжёлой книгой при каждом шаге беспощадно ударяет в подколенные ямки, сбивая с ритма, сковывая спину болезненным напряжением. Возникла мысль, что ещё одни завязки вокруг бедра частично устранили бы неудобство.
Направив «баронессу» в сторону ближайшей могильной плиты, Уайт шепнул:
— Подождём здесь.
Ольга с удовольствием подчинилась. Где ещё ей представится возможность увидеть подобное разнообразие надгробий и крестов? Она не стала задерживаться дольше положенного у первого же памятника.
Мужчина не удерживал её, и леди направилась вдоль могил с именами и датами жизни покоящихся мирян. Уникальные исторические памятники с огромным количеством символов на них, так или иначе были связаны со смертью и загробной жизнью погребённого. Украшенные эпитафиями, надгробия через одно можно было выставлять в музее.
Город мёртвых не вызывал страха и грусти. Напротив, пасторальная атмосфера и необычная тишина внушали удовлетворение и умиротворение. Издёрганная волнением, душа Ольги успокоилась.
— Знаете, что означает эта монограмма в греческом языке? — спросил Уайт, указывая на выбитые на надгробии буквы IHS. Видя, как женщина отрицательно качнула головой, продолжил: — Это первые три буквы имени Иисуса. На латыни звучит как Iesu Hominum Salvator, то есть Иисус Спаситель Мира.
Ольга подошла к следующей могильной плите и показала на выбитый на камне круг в кельтском кресте.
— А вот этот знак я знаю, — сообщила не без гордости, желая хоть в чём-то утереть нос заносчивому жулику. — Символ бессмертия.
Она остановилась у надгробия с изображённым на нём рукопожатием и сказала ставшему за её спиной Уайту:
— Забавно. Словно живые обещают усопшему встречу на той стороне. И ведь встретятся, — вздохнула
— Идёмте, — прервал мужчина осмотр местных достопримечательностей, указывая в сторону церкви. — Викарий освободился, и он смотрит в нашу сторону.
Уайт представился священнику и представил свою «жену».
Ольга едва не подавилась воздухом и поспешно отвела глаза, когда в речи «мужа» зазвучала забавная подчёркнутая картавость.
— Наслышан о вас, многоуважаемый барон Тиммонз, — благожелательно улыбнулся преподобный Чарльз Фредерик Уоткинс. — Вы намерены купить в Бриксворте землю под разработку карьера для добычи железной руды?
— Всего лишь пвисматвиваюсь, — без тени смущения ответил Уайт, косясь на «баронессу», старательно поправляющую шарфик у шеи и едва сдерживающую смех. — Близость железной довоги делает покупку квайне пвивлекательной. Мы с супвугой пвогуливались по оквестностям и вешили заглянуть в цевковь. Если пвиму положительное вешение, то поствою в Бвиксвовте дом для летнего пвоживания. Уж очень у вас квасиво. Да и богатые охотничьи угодья с вазнообвазной дичью влекут меня сюда.
— Похвальное решение. Очень буду рад соседству, — жестом руки викарий пригласил гостей пройти внутрь храма. — Обратите внимание — прямо у двери англосаксонский барельеф с изображением орла — символа Святого Иоанна Богослова. Предполагаю, изготовлен в девятом веке.
Высокий и сухопарый, с седыми волосами, в простой чёрной рясе викарий — на вид лет семидесяти, ещё бравый и довольно симпатичный, заметно хромал на правую ногу. По тому, что он был без трости и не морщился от боли, Ольга сделала вывод, что хромота либо врождённая, либо приобретённая, и давно его не беспокоит. Он присматривался к гостям, увлечённо рассказывая о церкви.
Леди не ошиблась. Построенная в седьмом веке, это была самая большая английская церковь, которая сохранилась практически в первозданном виде.
После недавней воскресной службы в храме было пусто. Пахло ладаном и нагаром. Царил полумрак, озаряемый неярким пламенем восковых свечей.
— Хочу внести жевтву на содевжание хвама, — осмотрелся Уайт в поисках ящика для сбора пожертвований.
Ольга сглотнула колючий ком в горле: начинается. Да ещё с цирком на дроте!
Картавый лжебарон проследовал за викарием и медленно, один за другим, опустил в кованый ящик с монограммой Христа золотые соверены. Начал издалека:
— Слышал, что вы пвовели огвомную ваботу по веставвации цевкви? Никто лучше вас не знает о её ствоительстве и всех вехах её истовии. Не могли бы вы ковотко поведать её нам с бавонессой?
Пытливый острый взгляд викария с недоверием остановился на леди.
— Если вас не затруднит, — улыбнулась она. — У Лондонского Тауэра есть церковь Всех Святых, построенная в 657 году саксонским аббатом из округа Баркинг. Хотелось бы и о вашем детище узнать побольше. Это так интересно!
Явно смущённый, преподобный Чарльз Фредерик Уоткинс опустил глаза на свои руки, сложенные на животе: