Аллигент
Шрифт:
Я киваю.
"И после того, как ты признаешься Зику", она говорит: "Я думаю, что это поможет, если ты оставишь его в покое до тех пор, пока он хочет, чтобы его оставили в покое. Это все, что ты можешь сделать. "
Я снова киваю.
"Но, Четыре", добавляет она, "Ты не убивал Юрая. Ты не отправлял бомбу, которая ранила его. Ты не делал план, который привел к этому взрыву. "
" Но я участвовал в плане." " Ох, ты можешь замолчать?" Она говорит это искренне, улыбаясь мне. " Это произошло. Это было ужасно. Ты не идеален. Это все.
Не
Мы остаемся в тишине и одиночестве иной, пустой спальни еще на несколько минут, и я пытаюсь дать ее словам повлиять на меня.
Я ем ужин с Амаром, Джорджем, Кристиной, и Питером в кафетерии, между стойкой с напитками и рядом из мусорных баков. Миска с супом становиться холодной прежде чем я могу ее доесть, крекеры все еще плавают в бульоне.
Амар говорит нам где и когда встретиться, после чего мы идем в коридор возле кухонь так что нас не можно увидеть, и он вытаскивает маленькую черную коробку со шприцами внутри нее. Он дает один Кристине, Питеру, и мне, вместе с отдельно запакованными антибактериальными салфетками, что, я подозреваю, беспокоит только Амара.
"Что это?" Кристина спрашивает. "Я не собираюсь вводить это в мое тело, если я не знаю что это такое."
"Хорошо.! Амар сгибает руки. "Это шанс что мы все еще будем в городе после того как применим вирус сыворотки памяти . Ты должна будешь привить себя от него, если не хочешь забыть все что сейчас помнишь. Это тоже самое что быть привитым от семейных войн, так что не беспокойся об этом.
Кристина повернула руку и проткнула внутреннюю часть ее локтя до тех пор пока вена не напряглась. По привычке я подношу иглу к своей шее. Таким способом я делаю каждый раз, когда прохожу через участки своего страха - что происходит по крайней мере несколько раз в неделю. Амар делает тоже самое.
Однако я замечаю что Питер только делает вид что делает себе инъекцию - когда он опускает поршень,жидкость стекает по его горлу, и он привычно вытирает ее рукавом.
Интересно, что он чувствует, так как добровольно, хочет забыть обо всем.
После ужина Кристина подходит ко мне и говорит: «Нам надо поговорить».
Мы идем по длинному лестничному пролету, что ведут к подземному пространству GD, наши колени подпрыгивают в унисон с каждым шагом, и спускаемся до разноцветной прихожей. В конце, Кристина скрещивает руки, фиолетовый свет играет над ее носом и ртом.
" Амар не знает что мы собираемся попытаться остановить сброс ?" она спросила.
" Нет," я ответил. " Он предан Бюро. Я не хочу впутывать его."
"Знаешь, город по-прежнему на грани революции", говорит она, и свет становится синим.
"Причина по которой Бюро проводит сброс - наши друзья и семьи, чтобы мы прекратили убивать друг друга. Если мы остановим сброс Аллигент атакует Эвелин, Эвелин даст волю сыворотке смерти, и много людей умрет. Я все еще может быть зла на тебя, но я не думаю, что ты хочешь, чтобы многие люди в городе умерли.
" Я вздыхаю. "Честно? Я действительно не забочусь о них. "
"Ты не серьезный", говорит она, нахмурившись. "Они твои родители".
" Вообще то серьезно," я сказал. " Я хочу расказать Зику и его матери что я сделал Юраю.
Кроме того мне действительно все равно что произойдет с Эвелин и Маркусом."
" Ты можешь не беспокоиться насчет своей постоянно все портящей семье, но ты должен беспокоиться насчет остальных!" она говорит. Она берет меня под руку одной своей рукой и дергает меня так чтобы я посмотрел на нее. " Четыре, там моя младшая сестра.
Если Эвелин и Аллигент прихлопнут друг-друга, она может пострадать и я не смогу быть там чтобы защитить ее."
Я видел Кристину с ее семьей в День Свиданий, когда она была еще просто кричащею Откровенной для меня. Я видел как ее мать поправила воротник рубашки Кристины с гордой улыбкой. Если вирус сыворотки памяти развертывается, это воспоминание будет стерто из памяти ее матери. Если это не так, ее семья будет зажата среди воюющих за власть над городом.
Я говорю: "Ну и что ты предлагаешь нам делать?"
Она отпускает меня. "Должен быть способ предотвратить огромный удар на себя , который не предполагает принудительного стирания воспоминаний каждого".
"Может быть," признаю я. Я не думал об этом, потому что это не является нужным. Но необходимо, конечно, это необходимо. "Разве у тебя есть идея о том, как остановить это?"
" В основе лежит то, что твои родители настроены против друг дружки," Кристина говорит. "Разве это не то что может убедить их прекратить попытки прикончить друг друга?"
"Что я могу им сказать?" Говорю я. "Ты шутишь? Они не слушают никого. Они не делают ничего, что непосредственно не в их интересах. "
" Значит нет ничего что ты можешь сделать. Ты просто позволишь городу разорвать себя в клочья."
Я смотрю на свои ботинки, купающихся в зеленом свете, обдумывая это. Если бы я мог иметь других родителей - если бы я имел разумных родителей, не руководствующихся болью и гневом и желанием мести - это могло сработать. Они могут быть вынуждены послушать их сына. К сожалению, у меня нет других родителей.
Но я мог. Я мог бы, если бы захотел. Просто подсунуть сыворотку памяти в их утренний кофе или вечернюю воду, и они стали бы другими людьми, чистые листы, незапятнанные историей. Они должны были бы выучить, что они даже имеют сына с самого начала, они должны были бы узнать мое имя снова.
Это та техника, что мы используем, чтобы исцелить содеянное. Я мог бы использовать ее, чтобы исцелить их.
Я смотрю на Кристину.
"Достань мне немного сыворотки памяти," я говорю. "Пока ты, Амар и Питер ищите свои семьи и семью Юрая, я позабочусь об этом. Вероятно у меня не будет достаточно времени чтобы добраться до обоих моих родителелей, но хватит для одного."