Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения

Коллектив авторов

Я камин бы разжег

Я камин бы разжег – нет камина,Я бы выпил – так бросил уж пить.Как там было в стихе том старинном?..«Хорошо бы собаку купить…»Есть собаки, аж две, есть и кошки.Может, жив я, спасибо зверью,Только тем, что хлебные крошкиПрямо с рук моих птицы клюют.

Ты хочешь помолиться?

Ты хочешь помолиться? Ступай молиться в поле.Иди в леса молиться, в заречные луга.Пусть травы и деревья с твоей сольются болью,Ветра, дожди, метели в ней станут помогать.Молиться

можно в храме, но в нем не так раздольно,Под крышею твой голос печально одинок,А бэк-вокал природы, где будешь петь ты сольно,Тебя поддержит дружно, чтобы услышал Бог.

Смотрю всегда

Смотрю всегда на облакаС земли, издалека.Но кажется, моя рука,Коснувшись их слегка,Могла бы по небу поплыть,Все тело вверх подняв,И там бы тоже смог я жить,И бестелесным став.Но это только лишь всегоИллюзия, мечты,Не изменить ведь ничего,К земле привязан ты.Лишь после смерти, может быть,По небу не спеша,Чтоб светлым облаком поплыть,Вспорхнет твоя душа.

Мы в места эти ходим не часто

Мы в места эти ходим не часто –Лишний раз зачем сердцу болеть?Но мы к ним поневоле причастны –Раздвигает здесь занавес смерть.И на сцене спектакля кусочек:Каждый – зритель, и он же актер.Ты родных узнаешь среди прочихИ жалеешь, что вел с ними спорО вещах преходящих, неважных,Сколько криков, истерик и слез,А теперь и обидно, и страшно,Что бездумно им горе принес.Четверть часа картинки былогоЕсть у каждого в жизни, судьбе.Почему же заветное словоОчень поздно приходит к тебе?Не мешает ни вздоху, ни взгляду(Это место уже вдалеке).Только тяжесть чугунной оградыДо сих пор ощущаешь в руке.

Дружили гармошка со скрипкой

Дружили гармошка со скрипкой,Играли в умелых руках.Гармошку встречали с улыбкой,А скрипку с печалью, в слезах.Они кочевали по свету,По свадьбочкам, похоронам,Братание странное этоНикак не понять было нам.Владельцы их, пьющие оба,Русак и галутный еврей,Толстяк и, как спичка, худоба,Совсем не похожи, ей-ей.Что общего у музыкантов,Запойная к музыке страсть?А может, сдружились таланты,Чтоб в жизни совсем не пропасть?Скитались, порой голодали,Довольствуясь скудной едой,И горькое зелье вкушалиИз кружки заветной одной.Их знали в деревнях, и селах,И в дальних глухих хуторах.Один был с усмешкой веселой,Другой – с вечной грустью в глазах.Но все в нашей жизни так зыбко,А к музыке злоба глуха.Сгорела в Освенциме скрипка,Гармошку порвал вертухай.

Мне надо чувствовать

Мне надо чувствовать, что я среди своих,Что рядом тот, и тот, и даже этот,Взгляд глаз зеленых, карих, серых, голубых –Парить готов я, их теплом согретый.Они поймут меня, прав я или не прав,Поверят в искренность, в беде не бросятИ похоронят тихо среди старых травВ какую-то от слез сырую осень.

За столом

Мы

с бульбы лупили «мундиры»,Камсичку цепляли за хвост.Луна недорезанным сыромНе смела оставить свой пост.Она нам в окошко светилаНамеком, что вечер уже,Бутылка последняя стылаВ своем ледяном «гараже».С ней снова продолжим «поездку»За стареньким стертым столом,Стихов золотую нарезкуЧитаем, порою поем.И в домике том деревенскомМой добрый товарищ-вдовец,Тоскуя об образе женском,На фото глядит, как слепец.

Я житель двух домов

Я – житель двух домов под крышею одной:То мрачен свод небесный, то он же – голубой.Во мне живут два дома, я – тоже дом для них,Мы хорошо знакомы – свои среди своих.Я склеил половинки из этих двух домов,В них разные начинки, но симбиоз основ…Вот так сложил я пазлы с начала до седин,Хоть языки и разны, но для души – один.Кто в ожиданье чуда, кто сам его создал.Смотри, вот у верблюда ведь тоже два горба,Он может и в пустыне, он может по травеНести свою поклажу, решенье – в голове.…Ты слышишь звук симфоний, чем жизнь так дорога,В ней – женщины и кони, моря, леса, луга.

Я как медведь

Я, как медведь, чужую ем малину,Не мыв, не проверяя на червей,И ласково мне греет спинуНезлое солнце бывшей родины моей.Малина вдоль дороги, у забора,А если без ограды, то ничья.Рву ягоды поспешно, без разбора,Так путник жадно пьет из чистого ручья.Наемся наперед? Да нет, едва ли,Но не забыть – малину ем с куста –Кусочек мира, что так пасторален,В той новой жизни, что сегодня непроста.

Мороз добавил в снег крахмал

Мороз добавил в снег крахмалС замерзших простыней,Тот захрустел и застоналПод тяжестью саней.И лошади средь белых осНеслись, буланый вихрь,Которому не брат мороз,По-зимнему был лих.Закутан в дедовский кожух,Под боком, рядом с ним,Я думал, маленький лопух,Вся жизнь пройдет средь зим.Давно то было, я подрос,Сегодня среди тех,Кто никогда не знал мороз,Не мял руками снег.

Не хочешь выглядеть героем

Не хочешь выглядеть героем,Не ищет сердце перемен,И наслаждаешься покоем,Пока судьба не дала крен.И это счастье в самом деле,Когда осеннею поройГармония в душе и телеИ вечность дышит за спиной.

Духи трав окружили меня

Духи трав окружили меня,И пахнуло ромашкой, полынью.Для кого-нибудь просто сорняк –Я в них рос под небесною синью.Но потом гравий, сталь и бетон,Сладко-приторный запах бензинаВ городской свой загнали загон,Где власть духов природы бессильна.Так и жил, плюс лосьон для бритья,Водки, пива, вина ароматы.Был им мальчиком я для питья,Был пропавшим без детства солдатом.Но, как эхо былых пустырей,Потянуло полынью, ромашкой.Я сижу у раскрытых дверейС валерьянкой, налитой в рюмашку.