Алмарэн
Шрифт:
Видать, сюда она неслась с невиданной скоростью, раз не пожалела зеленых насаждений.
Мы вышли на типичное оленье пастбище, где всегда охотились. Только оленей там не было. И все трава пожелтела.
– Смотри внимательно. И старайся дышать не часто.
Олени все-таки были, оказывается. Их шерсть сливалась с сухой травой. Только были они мертвые. Все стадо. Голов так двадцать.
– Что с ними?
Я обернулся на Алму, и удивился. Из ее глаз текли слезы. Она плакала.
Никогда такого
– Эти… люди, использовали какую-то отраву прямо на земле. Зверье, только съев, тут же погибало. И они его утаскивали. Как поняла, для людей они тоже вредны, значит, не для еды они этих оленей ловили. А просто так, позабавиться. Я и стаю волков нашла, и лисиц. Прямо в норы к ним кидали. А у них же сейчас молодняк! Они не выйдут из нор завтра, понимаешь? Лисята не выйдут на охоту, Рэн! Больше никогда.
Она замолчала, а я не стал ничего говорить.
Внезапно она легла на спину.
– Залезай на меня, я отвезу нас домой.
Сил отказаться не было. Я осторожно вскарабкался по жесткой чешуе, и устроился между черных крыльев.
Немного разбежавшись, она оторвалась от земли. Мой пустой желудок прилип к позвоночнику, а в ушах зазвенело.
Летать на Алме – редкое удовольствие.
Вот только было совсем не до веселья. Кудрявая черная голова, покатившаяся по клеверу, так и стояла перед глазами. Отчитывать и учить Алму я права не имел. Она защищала свой лес, как мать защищает своих детей. Я с самого начала знал, что она способна на все ради своих целей. Но видеть ее, убивающую людей… я был не готов к этому. Стараясь спасти ее, чуть не пришлось спасаться самому. Она ведь всегда могла так. Со мной. В первый день нашего знакомства. Что удержало ее зубы от моих кишок?
– Я сделала так, как должна была, - уже в пещере, ложась к стене, сказала она, наблюдая за тем, как я разделываю зайца.
– Я ничего и не сказал.
– В том то и дело. Молчишь. Винишь меня? Тебе страшно? Ты боишься меня?
На меня уставились немигающие синие глаза.
Нож выпал их моих рук.
– Что за бред, Алма? – даже слишком яростно спросил я.
Она усмехнулась и зажмурилась.
– А что тогда руки трясутся, маленький человек?
– Это… из-за болезни. Кстати, в тебя не попали? Я слышал выстрелы.
Она легла на живот, подставляя крыло. Похоже, не заметила смену темы.
– Посмотри, - ее голос был почти сонным, - у меня жесткая чешуя, я могла и не заметить. Но если пули останутся, будет плохо.
Бросив свежевание, (мне сегодня больше не хотелось смотреть на внутренности), я достал из закромов врачебные инструменты, и по крылу забрался ей на спину. Света еще было достаточно, чтобы я мог видеть.
Ага, вот и одна пуля, застряла.
– Можешь ходить в своей сестре раз в неделю. По воскресеньям.
От
– Ты изменила свое решение? С чего это? Или у тебя так от человеческой крови голову сносит?
Она оценила шутку, вильнув хвостом.
– Пока ты болел, пришлось обратиться к ней. И она мне все объяснила.
– Странно, что она от тебя не сбежала с криками. Как ты вообще нашла ее?
Вот и вторая застряла. Прямо-таки глубоко засела.
– Я же могу не только вид страшного чудовища принимать. По запаху этой розы. Я сразу поняла, откуда ты ее принес.
– Думаю, даже если бы с ней заговорила лиса на пороге дома, ей спокойнее не стало. И ты от нее взяла одежду и одеяло, верно?
– Она куда смелее, чем тебе кажется. Я же не знала, как лечить человеческое создание. Она дала мне отвары и лекарства. И все эти вещи передала. Сюда я ее пустить не могла, и тебя в таком состоянии нести опасно. Действовала сама.
– И даже раздевала?
Хорошо, она не видела, как я улыбаюсь.
– Если ты думаешь, что я желала увидеть тебя голым, то хочу тебя огорчить. Ты не прекрасен как принц, из твоих книжек.
– Я же тебе их не читал. Откуда ты знаешь про прекрасных принцев?
Ей не нравился этот разговор, но дабы загладить вину за убийства, приняла решение открыться мне.
– Мне рассказывали. Про принцев, принцесс и чудовищ. Я тоже герой ваших книг, верно? Мы же там только и делам, что держим принцесс в башнях, жрем принцев и дышим огнем. Ты тоже думаешь, что я ни на что не способна, кроме как проливать кровь и пугать ваших детей?
Неужели эту черную тушу и правда, беспокоил такой наивный вопрос? Что я о ней думаю?
Я как раз вытащил последнюю пулю и слез с нее.
– Нет Алма, я так не думаю, - ее голова любопытно повернулась ко мне, - ты, конечно, не идеальная, впрочем, как и я, но ты справедливая, умная и добрая… иногда. Ты спасла меня однажды. Сомневаюсь, что злые чудовища вытаскивают мальчиков из воды.
– Да уж, - ее голова была уже у моих ног. Высшая степень ее доверия, - надо было вытащить принцессу. Не портить ваш сюжет.
Я сел, и подняв ее голову, положил к себе на колени.
От такого поворота она вся напряглась, но стоило провести между ушами рукой, как она тут же успокоилась, и чуть ли не заурчала.
– Не думаю, что с принцессой тебе бы было так же весело, как со мной.
– Думаешь, она была бы менее заносчивой?
– Думаю, держать принца в пещере, оригинально. Кстати, знаешь сказку о принцессе-лягушке?
Алма приоткрыла один глаз.
– Нет. Расскажи.
– Сюжет там так себе, но суть в том, что, когда прекрасный принц целует лягушку, она превращается в красивую девушку.