Алмазная лихорадка
Шрифт:
— Как ваша фамилия? — ледяным голосом спросила я, неожиданно обрывая крик.
— Сидоров моя фамилия! — с ненавистью сказал бедный начальник, снимая с крючка форменный китель.
Мы вышли из купе. При этом у меня был такой победоносный вид, что смотреть на меня было, наверное, очень противно. Сидоров и не смотрел. Он кликнул своего помощника, крупного черноволосого дядьку с румяными щеками, и мы втроем решительной официальной поступью направились в четвертый вагон. Парни все еще торчали там.
— Вот они! — торжественно объявила
Отморозки уставились на меня волчьими глазами. Кругломордый хотел что-то сказать, но приятель удержал его.
— Попрошу ваши билеты! — требовательно сказал Сидоров, делая непреклонное лицо.
— Э-э… а в чем дело, начальник? — развязно спросил красавчик, пытаясь выдавить из себя улыбку.
— Ваши билеты! — жестко повторил Сидоров.
— Слушай, начальник… — начал красавчик.
— Попрошу не тыкать! — возвысил голос Сидоров.
Парни переглянулись. Им очень не хотелось отвлекаться, но скандал им тоже не был нужен.
— Все в порядке, начальник! — миролюбиво заговорил отморозок, избегая местоимений. — Билеты у проводника, все путем…
— Пройдемте в ваш вагон! — потребовал начальник поезда.
Парни замялись. Потом они придвинулись поближе и, понизив голос, наперебой забормотали:
— Ну что вы, в натуре… Свои же люди… Ну, мы заплатим! По полной таксе! Что положено, без базара… — Кругломордый залез в карман желтой куртки и вытащил оттуда ошеломительную пачку денег.
Румяный помощник Сидорова присвистнул. А тот, тревожно оглянувшись на меня, громко объявил:
— Сейчас пройдем в мой вагон! Оформим все актом. В присутствии…
Парни согласно закивали головами и торопливо побежали вслед за официальными лицами. Сидоров, угрюмый и злой, как черт, шел впереди. Он не оглядывался, будучи в полной уверенности, что я неотступно следую по пятам, дабы пресечь малейшую попытку злоупотреблений.
Но он был мне больше не нужен. Едва за живописной группой хлопнула дверь тамбура, я постучалась условным стуком в купе. Мне открыл встревоженный Чижов.
— Все в порядке, — сказала я. — Капустин остается здесь. Чижов, за мной! И захватите «парабеллум».
С собой я взяла шокер и железнодорожный ключ. Нужно было застать отморозков врасплох, пока они не пришли в себя после визита к начальнику поезда. Только у меня не было уверенности, что удастся справиться сразу с обоими…
Мы с Чижовым вышли в тамбур соседнего вагона. Я отперла наружную дверь и велела Чижову ее караулить.
— Когда я вернусь в тамбур, — предупредила я, — сразу вытаскивайте пистолет, а как только следом появится человек — берите его на мушку… Стрелять не желательно. Пока все.
Он понимающе кивнул и занял свою позицию.
Едва я заглянула в соседний вагон, как сразу увидела своих знакомцев. Они уже разделались с проблемой безбилетного проезда и теперь, разъяренные как звери, спешили обратно, предвкушая, как отыграются на обитателях четвертого купе, когда
Первым шел красавчик. Едва моя фигура попала в поле его зрения, я изобразила на лице ужас и юркнула в тамбур. Они прибавили ходу, видимо, попутно рассчитывая прищучить и противную бабу, которая испортила им кайф.
Я ворвалась в тамбур и, мигнув Чижову, прижалась к стене возле двери. Мой шокер был наготове. Тут же раздался треск стальных замков, и следом за мной вломился красавчик, буквально кипящий от злобы.
Чижов ковбойским движением обнажил свой «парабеллум» и, наставив дуло в лицо отморозку, рявкнул:
— Стоять!
Тот отпрянул, и я без помех шарахнула его разрядом пониже левого уха. Он судорожно дернулся, сложился пополам и рухнул на железный пол тамбура. Его приятель шел вторым и, увидев «парабеллум», метнулся тут же назад, пытаясь одновременно сделать два дела — вытащить из-под своей необъятной куртки пистолет и открыть дверь у себя за спиной. Первой поддалась дверь — рука кругломордого наконец нащупала ручку и нажала на нее. Он с неожиданной прытью проскользнул в проем и исчез.
— Дверь! — крикнула я.
Чижов убрал пистолет и распахнул дверь вагона. Внизу тянулись безлюдные перелески, унылый вид которых не могла оживить даже зелень хвойных деревьев.
— Взяли! — скомандовала я.
Мы подхватили красавчика, все еще находящегося в обмороке, и насколько возможно бережнее ссадили с поезда. Скорость в этот момент была не слишком большой, и мне показалось, что наш приятель приземлился достаточно удачно. Его тело скатилось по бурой насыпи и завязло в жухлой траве.
Мы заперли дверь и, переведя дух, с тревогой посмотрели друг на друга. Но все было спокойно. Поезд продолжал движение. Никто не звал на помощь, никто не выбегал в тамбур, никто не срывал стоп-краны.
— Хорошо, что он шел первым, — сказала я. — Этого, в желтой куртке, могли заметить из вагонов.
— А что вот теперь с ним делать? — озабоченно спросил Чижов.
— Есть у меня одна мыслишка, — успокоила я его. — Ступайте к Анатолию Витальевичу и ждите меня.
К начальнику поезда я зашла как своя, без стука.
— Что у вас еще? — делаясь мрачнее тучи, поинтересовался он. — Желаете проверить акт? Или поймали еще одного зайца?
— Гораздо хуже! — многообещающе произнесла я. — У нас следующая остановка в Ступине? Немедленно свяжитесь со станцией и потребуйте, чтобы нас встречал ОМОН. В поезде вооруженный бандит!
Начальник закрыл лицо руками.
— Вы с ума сошли! — плачущим голосом сказал он. — Какой бандит?
— А такой! — торжествующе заявила я. — В желтой куртке. Который только что сунул вам на лапу! Он поймал меня в тамбуре и пригрозил убить. Я сама видела у него пистолет! Знайте, что я этого дела так не оставлю. Я немедленно иду в свой вагон, собираю подписи всех пассажиров и отправляю жалобу в МПС. Вам не удастся заткнуть мне рот!