Алмазы для Бульварного кольца
Шрифт:
– Мама, мне надоел ваш солдафонский юмор, – неожиданно для себя процитировала Лиза, чем удачно разрядила уже начинавшую накаляться атмосферу.
В дверь позвонили.
– Это Ирина, легка на помине, я ее попросила зайти: глаза что-то совсем ослабли.
– Мама! После Нового года, как только выходные пройдут, идем с тобой к окулисту. И никаких больше отговорок! – строго произнесла Лиза, открывая дверь.
– Здрасте-мордасти! С Новым годом, дорогие! – Ирина Леонидовна вошла в прихожую, вся еще разгоряченная от мороза. – Ой, Лиза, какая же ты взрослая, прям невеста уже!
– Так и есть, Ириш. – Людмила
Ирина заинтересованно посмотрела на юношу и, похоже, осталась довольной:
– Джигит! – произнесла она. – И чем мы занимаемся, молодой человек?.. – начала было долгую светскую беседу Ирина, но подруга ее тут же оборвала:
– Все, все! Я тебе про них все подробно расскажу, у нас целая ночь впереди, ты мне еще рот затыкать будешь. Ну, ладно, голубки, – продолжила она, уже обращаясь к молодежи. – Мир вам да любовь, «дочку Васей назовем», – решила не отставать от своего чада по части цитат Людмила Михайловна. – Буду завтра после двенадцати. Чао, какао! – Она поцеловала поочередно в лоб Лизу и Олега и, пропустив подругу вперед себя, выходя из квартиры, помахала им из-за спины на прощание.
– Она тебя любит, – неожиданно произнесла Лиза. – Только признаться ни себе, ни нам в этом не желает. Наверное, боится сглазить.
По телевизору уже начали показывать часто занимавшую в последние два-три года предновогодние экраны «Иронию судьбы, или С легким паром!».
– Чувствуется. И эти чувства затмевают в ней все остальные.
– Перестань, она нам даже бутылку шампанского оставила.
– Это меняет дело, а с чувствами я как-нибудь договорюсь.
– Лично у меня сейчас только одно чувство… голода.
– И я жутко голоден. У нас есть что-нибудь?
– Есть. Холодильник, – незаметно для себя они оказались на кухне. – Вот тебе шампанское, – открыла Лиза холодильник, – и включай телек, там «Ирония судьбы…» уже началась, а я сделаю бутерброды по-быстрому.
Олег взял шампанское и прошел в гостиную. Поставил бутылку на стол и стал искать глазами фужеры, чуть было не забыв про фильм. Когда Олег включил телевизор, герои комедии уже помылись и дружно пели: «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги» [11] . Он сел на диван напротив телевизора, как добрая половина страны в этот вечер, и стал наслаждаться фильмом.
11
Из песни «Главное, ребята, сердцем не стареть», слова С. Гребенникова и Н. Добронравова.
Скоро пришла Лиза и принесла на тарелке бутерброды с сыром и колбасой. В комнате аппетитно запахло краковской.
– Как же она вкусно пахнет, – закрыл глаза от удовольствия Олег.
– Даже актеры начали оборачиваться, – взяла в руки один бутерброд Лиза и поднесла к губам Олега.
– Конечно, столько пить, закусить хочется, – жадно откусил Олег.
– А для шампанского что-нибудь есть? Бокалы?
– Нет, только ванна, – рассмеялась Лиза. В ее радости чувствовалось легкое волнение.
– А крепче ничего нет?
– Только чувства, – быстро нашлась Лиза. – Вот, – она достала
Олег скинул золотку с бутылки «Советского» и стал раскручивать сеточку. Бах! – выскочила пробка из бутылки и стрельнула по стеклу серванта. Стекло задрожало, но выдержало. Олег посмотрел с уважением на полированный сервант, в котором томились бокалы и чайный сервиз. Он разлил шампанское по фужерам, оно зашипело и стало подниматься, словно кипящее молоко, которое всегда норовит убежать.
– С наступающим, – протянул он бокал навстречу бокалу Лизы.
– Ура! – крикнула тихо Лиза и пригубила стекло. – Закусывай, – протянула она бутерброд, но в последний момент заменила его на свои губы и затянула Олега в долгий поцелуй.
– Фильм же пропустим, Лиза, и бутерброды остынут, – пошутил сквозь поцелуй Олег, обнимая свою невесту.
– Его все равно каждый год показывают, так что ничего страшного.
– В следующем году я уже в Анголе буду, там вряд ли покажут, – все-таки добрался до закуски Олег и, запивая шампанским, наконец прикончил бутерброд.
– Да, вряд ли там знают, что такое зима, тем более – баня, – не отставала Лиза.
– Там баня кругом.
– Тогда еще один тост, за теплоту!
– Ура! – тихо воскликнул Олег, наполнив еще раз бокалы. Они чокнулись и выпили. Лиза обняла Олега, его руки потекли по ее телу, их губы слились. А руки продолжали двигаться дальше и уже забрались Лизе под рубашку. Женская грудь легла в мужские ладони, как в ванну, но ненадолго – скоро руки, гонимые инстинктами, пошли дальше, пальцы уже пытались расстегнуть лифчик.
– Может, я сама? – захотела помочь Лиза.
– Обижаешь, – улыбнулся Олег.
Лиза вытянула из-под своей рубашки сдавшийся бюст-гальтер и небрежно бросила на пол, скоро туда же полетели рубашка, юбка, колготки, штаны, еще одна рубашка, ирония судьбы и с легким паром.
– Может, диван разложим?
Словно по приказу оба соскочили с дивана, а Олег резким движением рук сломал его пополам.
– Удивительно, обычно я с ним так долго вожусь, – кинула на диван покрывало Лиза и бросила на него свое тело.
– Женщину надо удивлять, и не только разложенным диваном, – бросился вслед за ней Олег.
– Не перестаю удивляться, – рассмеялась шутке Лиза.
– Не переставай, – привлек ее к себе Олег.
Они долго целовались, а с экрана все подсматривали и подначивали, напевая:
Но внезапно по портьереПробежит волненья дрожь.Тишину шагами меря,Ты, как будущность, войдешь. [12]После глубоких сирен, визга электричек, лая собак, шума океана, криков чаек и конденсата на коже от погони за удовольствием, молодых выбросило на берег. Удовольствие медленно отступало, словно пришло время отлива, дыхание восстанавливалось. Мир снова начал возвращаться на круги своя сквозь переборы гитары и голос Пугачевой, которая пела в фильме за Барбару Брыльску:
12
Из песни «Никого не будет в доме», слова Б. Пастернака.