Алмазы для Бульварного кольца
Шрифт:
– А я почему-то больше переживаю за курицу, – наконец, смахнув слезы от смеха, успокоилась Лиза.
– Как пить дать сбежит, – улыбнулся Олег.
Когда они уже шли по аллее в сторону метро, Лиза неожиданно спросила:
– Для тебя что важнее в жизни – багаж или успеть запрыгнуть в свой вагон?
– Ты все еще про этих двух бедолаг?
– Почему бедолаги? Просто они любят сгущенку сильнее, чем Патриаршие.
– Думаю, они уже в поезде читают вслух Булгакова.
– Вообще-то я про Анголу.
– Тогда я выбираю багажный вагон, запрыгнул – и ты в шоколаде.
Высоцкий
В олимпийское лето 1980-го в Москву стали прибывать туристы, и Олегу и его товарищам-студентам,
Олега определили работать с португальской профсоюзной делегацией, которую поселили в принадлежавшей ВЦСПС [15] высотке гостиницы «Спутник» на Ленинском проспекте. Здесь же размещались и руководящие структуры этой мощной и влиятельной организации, и здесь же, несмотря на проходящую в Москве Олимпиаду, проводилось международное мероприятие, казалось бы, совершенно другого свойства под названием «Конференция по аудиовизуальным средствам связи». «Халтура», как часто между собой называли переводчики подобную возможность подзаработать, подвернулась Олегу благодаря стараниям и обширным связям его однокурсника Гриши Соболева. Последний раз они виделись на Арбате еще зимой. С тех пор Григорий усиленно подыскивал себе работу, хотя пока, как и Олег, еще не определился с постоянным местом службы: вроде бы зацепился в африканском отделе ГКЭС – Госкомитете по экономическим связям, который планирует какой-то большой проект в Анголе. А пару недель назад по телефону что-то говорил о предприятии «Якуталмаз», которое только что начало сотрудничать с крупнейшей ангольской алмазодобывающей компанией «Diamang». Но это все еще было, как говорится, вилами по воде…
15
Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов, руководивший деятельностью всех профсоюзных организаций в СССР.
– Старик, тут пока суть да дело, есть работенка на несколько дней, – услышал Олег в трубке деловой и несколько возбужденный Гришин голос. – «Портвеши»-телевизионщики. Надо им слегка попереводить, последовательно. Пара актеров, муж и жена. Он, вроде как, даже известный, в сериалах снимается. И еще двое, администратор, как у них говорят, «агент», и режиссер-документалист.
– Что платят? – поинтересовался Олег.
– Шесть рублей в день.
– Не густо.
– Но, ты ж понимаешь, будешь там на всем готовом, только рот не забывай открывать. И культурная программа у них интересная. Ты ведь пока свободен?
– Да, жду звонка из «Десятки» [16] .
– Брат, ты меня знаешь, я бы их и сам окучил, но не могу, разрываюсь. А деньги получишь по окончании работы, как только, так сразу. Профсоюзы, «школа коммунизма» это дело никогда не задерживают! Ну что, по рукам?
– Ладно, я пока не при делах.
– Старик, тогда подскакивай на «Лермонтовскую», через часок, я тебе их ваучеры на питание передам. Не пожалеешь: в ВЦСПС кухня –
16
Десятое управление военного сотрудничества Министерства обороны Советского Союза.
Через час, на выходе из метро, Гриша уже ждал Олега: как всегда шумный, растрепанный и предельно деловой:
– С ГКЭС почти сложилось, им как раз нужен переводчик с португальским. Они там затеяли строить гидроэлектростанцию, правда, вряд ли начнут в этом году. И есть еще завязки с «Якуталмазом». Этим вообще предлагают заменить собой юаровскую компанию «Де Бирс», которая там уже давно является монополистом по добыче алмазов. Через месяц начинаются переговоры, и туда придется ездить чуть ли не каждую неделю то с одними спецами, то с другими. Завтра иду к ним на собеседование. – Гриша был возбужден, все время озирался по сторонам, будто ждал кого-то еще. – Как тебе? – он кивнул головой на пару девушек в мини, которые шли впереди них.
– Коротко о главном, – усмехнулся Олег.
Походки у девушек были легкие, ножки – летние, будто улыбались при каждом шаге, сорвав с себя маски и подразнивая взглядами мужчин.
– Может, познакомимся? – завелся Гриша. – Кстати, как у тебя на личном фронте?
– Да в порядке. Заявление подали. Так что полное взаимопонимание.
– Поздравляю! Полное, говоришь?
– Да, местами толстое, теплое, душевное. В общем, тебе не понять.
– Почему не понять?
– Потому что тебе нужны ножки, а не душа.
– Одно другому не мешает.
– Мешает, мешает, еще как мешает. Разве ты не замечаешь, как душа ускользает сквозь вырезы?
– Нет, не замечаю, – с усмешкой ответил Григорий.
– Это потому что ты рубаха-парень, у которого не только душа, а и все остальное нараспашку, – рассмеялся Олег. – Шутка. Не принимай близко к сердцу. А если серьезно, то жить вместе с родителями – это совсем не сахар. Мы же временно, пока у нас небольшой ремонт, у Лизиной матери живем. Она уже все знает.
– Представляю, – посочувствовал Гриша.
– Не представляешь. Так что, как только получу ответ, поеду в Анголу, уже надолго, на год, как минимум, а там посмотрим.
– Обратно к «крокодилам»? Неужели женщины так довели? Сначала добиваешься ее, а потом от нее же и бежишь. Может, вам попробовать отдельно от матери пожить?
– Я бы с удовольствием. А где деньги взять? Поеду, подзаработаю.
– Думаешь возьмут?
– Во всяком случае, на заявление мое должны что-то ответить. Вот я и говорю: жду.
– Мне кажется, тебе просто нравится подавать заявления, – рассмеялся собственной шутке Гриша. – Ну ладно, старичишко. Будь здоров, не кашляй! Если будет нужна помощь, обращайся!
Григорий передал Олегу ваучеры, попрощался и исчез в московской толпе.
Португальские «телевизионщики» оказались приятными людьми и профессионалами своего дела. Главу группы, сорокалетнего мужчину невысокого роста с приятным открытым лицом звали Жуз'e Морайз и Каштру. На конференции, приветливо поздоровавшись с Геннадием Копейкиным, главой международного отдела ВЦСПС, а также с его референтом, португалец как-то быстро уловил их внешние черты и характерные жесты, и уже в перерыве между заседаниями, в буфете стал очень по-доброму, с легким юмором, как бы невзначай, изображать их в лицах. В Копейкине он точно подметил его функционерскую важность и одновременно неподдельное простодушие «человека из народа», в его помощнике Сергее – чрезмерную строгость, деловитость и бравирование своим псевдооксфордским английским. Если Копейкин, заметив, что его пародируют, лишь весело рассмеялся, то референт был явно к этому не готов. Улучшив момент, он потом пару раз пытался словесно ужалить своего нежданного обидчика. Благо тот не понимал ни слова по-русски и лишь весело улыбался в ответ.