«Алое перо»
Шрифт:
– Если бы ты была такой же старой, как Джеймс, и он бы пытался тебя соблазнить, что бы ты хотела увидеть на столе? – спросил Том Марселлу.
– Она может и не быть старой, она вполне может оказаться молодой, – возразила Марселла.
– Ну все равно, что?
– Устрицы, филе камбалы, приготовленное на гриле, стручковая фасоль и салат из свежих фруктов без сахара, – уверенно ответила Марселла.
– Но это потому, что ты сидишь на диете с девяти лет, – жалобно возразил Том. – А она может оказаться крупной полной леди, которой жутко хочется
– Да, но ей это не понравится на свидании, она предпочтет, чтобы с ней обращались как с хрупкой особой, даже если она не такая.
Том подумал, что это хорошая идея, и Кэти с ним согласилась.
– Нам следует включить Марселлу в нашу группу в качестве психолога, – одобрительно сказала она.
И, как обычно, Том просиял при этом комплименте. Ему нравилось, когда люди хвалили Марселлу, и иногда он боялся, что они не понимают ее достаточно хорошо, чтобы осознавать, как ее привлекает инициатива.
Кулинарный урок шел нелегко. Том и Кэти вынуждены были признать, что Нил и Марселла даже более безнадежны, чем они подозревали. Все приходилось объяснять по три раза, прежде чем что-то получалось. Ученики волновались и смущались. Даже сам кулинарный язык, простейшие термины, похоже, вызывали у них огорчение. Том и Кэти давали им разъяснения, которые, как оказалось, далеки от их понимания. Они не знали даже, что значит «сократить» что-либо. Нил уже спешил куда-то и наскоро просматривал бумаги.
– Полагаю, «сократить» значит выбросить половину? – рассеянно предположил он, собирая свои документы.
– Поверить не могу, что кто-то считает тебя взрослым человеком! – засмеялась Кэти. – Конечно, ничего такого это не значит, зачем бы тебе класть что-то вдвое больше нужного, а потом выбрасывать?
Нил пожал плечами:
– Ну, все равно это очень странно звучит. Ладно, увидимся вечером. – Он поцеловал Кэти и ушел.
Кэти хотелось крикнуть ему вслед, чтобы он не опаздывал. Ради этого урока Марселла пропускала занятия танцами. Но почему-то это показалось ей уж слишком тривиальным, и она промолчала. Том сообщил, что Марселла думает, будто «сократить» означает, что ты все сделал неправильно и нужно начать снова с меньшим количеством ингредиентов.
– Мы взялись за слишком тяжелую задачу, – грустно сказал он.
Кэти заехала в тот дом, где, как она знала, должна была работать ее мать. Лицо Лиззи осветилось при виде дочери.
– Какой прекрасный сюрприз! – воскликнула она, усаживаясь в фургон. – Я чувствую себя важной леди, когда меня так вот везут. Надеюсь, они это видели.
Кэти посмотрела на мать с нежностью. Она встречала так много людей, которые выглядели бы недовольными, садясь в большой белый фургон доставки, но для Лиззи Скарлет это было наслаждением.
– Послушай, а другим тоже нравилось готовить дома в юности или только мне? – спросила Кэти.
– Мэриан умела. Она вообще справляется со всем, чего коснется. У нее просто автоматически
С тех пор как старший сын оказался в доме своего дяди в Чикаго и сообщил подросткам, какое жалованье можно получать в Иллинойсе, ее дети с трудом могли дождаться, когда им исполнится восемнадцать, и тут же мчались в аэропорт. И они были поражены, когда Кэти не проявила ни малейшего интереса к эмиграции. Ее мать тогда выглядела такой усталой, как после целого дня тяжелой уборки…
– Не слишком ли много было детей, ма?
– Нет, мне нравится их компания, а твой папа отлично с ними ладит. Он никогда не сердится на них. Я-то иногда…
– Знаю, мам. Но ты слишком добра ко всем.
– Но как приятно иметь рядом детишек! Я всегда готова снова за ними присматривать, когда вы с Нилом… ну… то есть если вы с Нилом…
– Мам, я сто раз говорила тебе, что пока это невозможно, а может, и еще долго… Мы сейчас слишком заняты.
– Благослови Господь прежние времена, когда у тебя просто не было выбора в этом деле, – сказала ее мать.
– Теперь ты говоришь, как мать Тома. Она постоянно твердит о добрых старых временах. Только это не были добрые времена, мам. В твоей семье вас было одиннадцать, а в семье папы – десять. И какие у вас были шансы?
– Мы все делали правильно. – Голос Лиззи прозвучал высоко и напряженно, она почувствовала обиду.
– Мам, конечно, делали, и ты для нас тоже делала все, что могла, но это было для тебя нелегко, вот что я хотела сказать.
– Да. Да, понимаю.
Они приехали на Сент-Ярлат-Кресент. Лиззи все еще дулась на необдуманное замечание дочери.
Кэти умоляюще посмотрела на нее:
– Полагаю, мне не стоит надеяться на чашку чая, так?
– Почему же, если у тебя есть время…
– А может, там осталось еще и немножко яблочного тарта?
– Ох, хватит, Кэти! Хватит вести себя как пятилетнее дитя!
Лиззи уже искала в кармане ключ, умирая от желания поставить на огонь чайник. Кэти знала, что ее мать способна обижаться не дольше сорока пяти секунд. И ощутила, как ее глаза защипало от слез.
Они собрались в квартире Тома в Стоунфилде. Все ингредиенты лежали на столе, и Марселла с сомнением смотрела на них. Нил пока не давал о себе знать.
– Может, начнем? – предложил Том.
Нил и Марселла с таким трудом все осваивали, что все равно они вряд ли смогли бы что-нибудь приготовить до полуночи. Том и Кэти терпеливо объясняли, и бедная Марселла изо всех сил старалась следовать их инструкциям. Потом зазвонил мобильник Кэти. Это был Нил, обещал явиться через час и спрашивал, не начнут ли они без него?
– Предатель! – крикнула Марселла с другого конца комнаты.
– Пообещай ей, что я приеду и сделаю свою часть работы! – попросил Нил.