Алое сердце черной горы
Шрифт:
— От Третьей Армии мало что осталось, но распускать ее, предавая забвению, не хочу… — тихо проговорил Артемир рядом стоящему Датокилу. — Возглавишь выживших…
Безмолвно кивнув, Датокил принял ответственность над десятком обескровленных отрядов, оставшихся от Третьей Армии. Тех же воинов, что не пережили сражение, было решено ритуально сжечь, чем и занялись выжившие, собирая тела и складывая на месте будущего погоста. Никто не воздержался от акта уважения к своим павшим товарищам, даже Артемир. Он наравне со всеми носил почивших в веках воинов, но, узнав очередного
Мало того, что Алила была убита, но то, как она провела последние мгновения своей жизни, заставило разрывающееся сердце Артемира пожалеть, что она не погибла в бою. Судя по источавшей некогда кровь ране в груди, сарги пленили юную красавицу без серьезного сопротивления. Пленители глумливо усладились прелестями девичьей молодости, что было заметно даже невнимательному взгляду. Враги не стали увечить Алилу из преклонения перед ее красотой, но чистоту этой красоты со всей возможной низостью попрали, под конец остановив навсегда чуткое биение некогда любящего сердца.
Рассматривая грязные дорожки на мертвом лице красавицы, оставленные потоками слез на пыли прошедшего боя, неподвижный Артемир вдруг понял, что мир, на самом-то деле, прост и состоит из всего двух частей. Одна его часть желает ему жизни и победы. Другая — поражения и смерти. Нерешительных он с готовностью приписал ко вторым. Совершенно неважно, что из этого добро, а что — зло. И, по собственной ли воле, или же из страха и принуждения, Фортерезия примкнула к вполне определенной стороне, и за это Артемир неистово желает ее жестоко наказать.
Глава XXIV
Отличные новости настигли Альзория на южной границе Саргии. После «вероломного убийства гептархийцами» короля Аврорума необходимо было устранить некоторые формальности правопреемства, важные для замшелой замковой аристократии. Не желая тратить драгоценное время на нелепые процедуры и балаканье со стариками, принц отправил из Гептархии в столицу несколько легионов. Судя по пришедшему свитку из Кастелата, сила убеждения Альзория оказалась решающей — теперь он является королем Саргии и протектором Нордиктовской Лиги.
— Ваше Величество, фортерезцы. — уже давно принимающий Альзория королем, майор-адъютант Мобиус указал пальцем вперед.
Из трех ущелий в пограничном плоскогорье неспешно, но с пиететом в каждом движении выплыли трое всадников в черных комбинезонах — пограничники фортерезского княжества.
— Вот он, наш эскорт до Чернильной Цитадели. — не скрывая пренебрежительной усмешки, проговорил Альзорий. — Надеюсь, в их нелепых одеяниях они прячут для нас дары.
— Лишь бы не их излюбленный сыр… — поддержал настрой нового короля Мобиус, сморщив лицо.
— Князь ожидает Ваше Высочество в Цитадели. — с поклоном
— Величество! — рявкнул Альзорий, породив мину испуга на лице фортерезца. — Я теперь король, знаешь ли!
— П-простите, Ваше… Ваше Величество… — испуганно пролепетал запинающийся всадник. Судя по всему, ему было не в привычку общаться лично с правителями этого мира. — Не сочтите за грубость, прошу Вас!
— Что ж, прощаю… Пока что… — развеселился пуще прежнего Альзорий. — Так веди нас, нелепица!
Усердием напуганного проводника-фортерезца Альзорий со своими армиями уже к вечеру засвидетельствовали величие Чернильной Цитадели.
— Что ж, вблизи она не так внушительна… — Альзорий смерил оценивающим взглядом столичную постройку. Его армии разбивали лагерь на плато супротив Цитадели. Сам же принц, в компании Мобиуса и фортерезцев, стоял напротив узкого каменного моста, ведущего к величественной высотке. Чернильная Цитадель, в несколько устаревших традициях, была окружена естественным рвом — пропастью скальной расщелины. Но для орудий на Алом угле этот ров был смехотворным.
— Сразу становятся видны издержки времен. — Мобиус, в выработанной привычке во всем подражать своему сюзерену, склонил набок голову. — Цитадель во многих местах истерзана этим беспощадным врагом — везде выщерблины, а «чернила» уже изрядно поседели…
— Надеюсь, что внутри этого пика есть хотя бы намек на уют! — раздраженно сорвался Альзорий, рывками закутываясь в свой алый королевский плащ. Даже будучи северянином, он не привык к высокогорным ветрам, что пронизывали его со всех сторон, словно всепоражающая лавина ледяных стрел.
* * *
— Ваше Величество!.. Я искренне рад приветствовать…
— Прочь любезности, княже! Я здесь не для того, чтобы выслушивать лесть от человека, что меня и мой народ искренне ненавидит.
На первом же этаже Цитадели Альзория с Мобиусом встретил сам князь Фортерезии. Князь был уже сильно немолод, высок и сухопар, одет, по необыкновению, в длинную черную мантию, а не дорогие платья и плащи, в которых уже привык воспринимать нордиктовскую знать Альзорий. Темно-карие глаза князя были большие и выразительные, да настолько, что приковывали к себе все внимание, обрекая остальные черты его лица прозябать в незаметности.
Но королю Саргии было не до глубоких и выразительных очей своего «подзащитного». Едва князь вежливо, хоть и неискренне, приветствовал Альзория, тот грубо перебил его. Он нужен ему лишь для одного — победы над равенским восстанием.
— Как я понял из твоего доноса, один из моих свитков буквально вырвал Фортерезию из лап нашего общего врага? — Альзорий вперился глазами в князя, желая насытиться чувствами его вины и неловкости, ожидаемые к проявлению.
— Да, это так. — прямолинейность и простота ответа слегка разочаровали Альзория, недовольно сузившего глаза. — Некоторое время назад ко мне заявился какой-то лысый… человек в мешковатых и грубых одеждах, убеждая пропустить через мои земли войско равенское, и даже снабдить его провизией и добровольцами.