Алпамыш
Шрифт:
Сквозь трубу тебя увидит за ягач…
Торопись, покуда не пришел палач…
Если вся родня моя поднимет плач:
Мать, отец, жена, мой сын и Калдыргач,
Скажешь, что меня в живых ты не застал.
Сына моего ты, как меня, люби.
А теперь спеши — себя не погуби.
Выслушал Караджан Алпамыша —
— Друга вызволить как Караджан алкал!
Не в четыре ль глаза он зиндан искал?
Если б хоть в живых я друга не застал! —
Жив мой друг, а сам уйти не пожелал!
Уношу на сердце вечной муки знак…
Где ты, мой скакун, мой резвый тобучак?..
Ты какой совет подашь мне, мой тельпак?
Сине-зелен был чапан мой, пышен был.
Тот, кого искал я, Алпамышем был.
Ведь обезоружен я и спешен был, —
Все мое оружье — аркан да кулак…
Тут стоять, пойти ли, — дай совет, тельпак!
Над моей башкой нависла туча бед.
Попадусь, на тот меня отправят свет.
Никакого больше мне терпенья нет.
Я один, — хоть ты, тельпак мой, дай совет!..
Долго Караджан в раздумии стоял, —
Все от тельпака совета ожидал.
А тельпак ему какой совет бы дал?
Хоть и был треух, а безъязыким был,
Шапочник его без разума создал.
Бедный Караджан стоял и все гадал.
Вдруг он клич тревоги дальней услыхал:
То один калмык дозорный увидал,
Как он свой тельпак все вниз и вверх кидал…
Больше Караджан раздумывать не стал, —
С другом разлучаясь, горько зарыдал.
Алпамыш ему благословенье дал.
Низко нахлобучил Караджан тельпак:
— Ты, оказывается, болван, тельпак!..—
Хоть и пешим был, а сам, как тобучак,
Резво в путь пустился Караджан-бедняк, —
Родину свою опять он покидал.
— Жить здесь не имею права! — говорит, —
— Дружбе отдал честь и славу, — говорит, —
— Злому року стал забавой! — говорит… —
— Пропаду на Алатау! —
Через сколько горных он прошел дорог,
Сколько он степных преодолел дорог, —
Возвратился к месту через долгий срок,
В горный край безлюдный сокол-одинец.
Калдыргач к нему явилась, наконец.
Поведал ей Караджан все, что про Алпамыша поведать мог, погоревали они вместе над судьбой его, — сказал Караджан так на прощанье Калдыргач-аим:
— Что ж делать, если сам заупрямился он не во-время! Может быть, еще и выберется оттуда как-нибудь. Только ты никому, ни родным, ни другу близкому, никому не говори, что ходил я туда и Алпамыша видел. Пусть думают, что погиб он…
Проводил Караджан бедняжку Калдыргач — и стали оии все жить, как и жили без Алпамыша, — в скорби и в унижении…
А бек Алпамыш между тем в зиндане оставался…
Был в калмыцкой стране в столице Тайча-хана базар один, Янги-базаром назывался. Поручил Тайча управление Янги-базаром дочери своей — Тавке-аим. Вызвала Ай-Тавка сорок своих девушек и такое слово им сказала:
— Вам, мои подружки, от меня наказ:
Сметливей, проворней быть прошу я вас.
Как известно вам, базарный день у нас:
Красным должен быть цвет ваших шаровар,
Красные жезлы
[35]
я вам вручу сейчас, —
С ними отправляйтесь на Янги-базар.
Торга должен скоро наступить разгар.
У купцов проверьте всякий их товар, —
Что на счет, на вес, на меру, на харвар,
Их весы, их гири, их аршины все:
В алчности всегда они повинны все.
Сколько бы им строгих ни грозило кар,
Любят незаконный наживать барыш.
У кого — рундук, а у кого — амбар,
Медник иль чувячник, бочар иль гончар;
Посетить и скотский вы должны базар —
Знать, почем овца, почем баран-кочкар;
Ткани осмотреть, и кожи, и ковры…
Помните, что очень торгаши хитры, —
Все на плутовские барыши хитры!..
Это наставленье девушкам своим
Шахская сказала дочь, Тавка-аим.
Девушки в чиновный оделись наряд:
— Мы Янги-базар проверим, — говорят, —
Все осмотрим, взвесим, смерим! — говорят.
<