Алракцитовое сердце

Годвер Екатерина

– И что же ты будешь делать, когда зелье закончится?
– спросил Деян.

– Надо полагать, умру, - без тени улыбки ответил чародей.

– Но тебя это, похоже, мало беспокоит?

– Если б не беспокоило, я бы забрал веревку у того несчастного старика и тоже перекинул через сук, - сказал чародей с неожиданной злостью в голосе.
– Но у меня нет выбора.

– Почему же? Есть: оставь свою колдовскую отраву и помри по-людски. Или живи по-людски, если выдержишь все же, - добавил Деян.
– Ты ведь

не знаешь точно, как оно выйдет.

Лицо чародея исказила неподдельная мука; но через мгновение все закончилось.

– Нет.
– Он, сглотнув, отвел взгляд. В борьбе голода и страха победил страх.
– И не искушай меня впредь. Пожалуйста.

"Чушь какая-то".

Деян поспешно, пока чародей смотрел в сторону, затолкал остатки лепешки в рот. Все услышанное не складывалось в единую картину. Не хватало кусочка головоломки, маленького, быть может, но важного, - или же от всей головоломки у него в руках был лишь один-единственный кусок?

– Тот человек, которого ты упоминаешь... По имени Венжар, - попробовал Деян зайти с другого бока.
– Думаешь, если ты его найдешь, он отыщет для тебя целителя?

Чародей неопределенно хмыкнул.

– Кто он тебе - друг или враг?
– продолжал допытываться Деян.

– Стань он врагом - давно убил бы меня. Останься он другом - мой дом не лежал бы в руинах, а моя родина не превратилась бы в забытое миром захолустье.
– Чародей помолчал немного.
– Ты никогда не задумывался, почему до вашего края никому нет дела?

– Задумывался. Но причины не знаю.

– Я тоже не знаю. Но готов на что угодно спорить: без Венжара тут не обошлось. Как я - мастер по земле и камню, так Венжар ен'Гарбдад - мастер морочить людям головы. Выдающийся мастер: как-то раз он убедил городской совет Иразмара в том, что солнце восходит на юге.
– Чародей слабо улыбнулся.
– Думаю, он хорошо постарался, накладывая отводящие сети; только чары со временем ослабли...

– Зачем?

– Сам бы хотел знать. Уничтожить память обо мне, но не тронуть меня самого? Бессмыслица.

– Я не про то. Зачем убеждать кого-то, что солнце восходит на юге?

– А, это!
– Чародей усмехнулся.
– Ему позарез нужно было сбыть крупную партию мяса, пока оно не протухло. В Иразмаре есть поверье, что особенно хорош тот товар, который "приходит с солнцем", через восточные ворота. Поэтому на въезд с востока всегда очередь из торговцев, досмотра приходится ждать много дней. Венжара время поджимало, так что он заехал с юга и потолковал с советниками.

– Могущественный колдун сам развозил товар и жульничал, как простой купец?

– Что ты: он жульничал гораздо лучше!
– Чародей хрипло рассмеялся.
– Если крепко держишь в руках торговлю, то можешь вертеть любым правителем как душе угодно. А Венжар так любил свою власть, что не гнушался никакой работы:

собственноручно проверял все расчеты, сам сопровождал караваны. Разве что землю сам не пахал и коров не пас. Даже когда добился кресла в императорском совете - все равно совал свой нос во все мелочи: все время ему казалось, что кто-нибудь его дурит или наживается за казенный счет... Во всей Нарьяжской Империи не было другого такого въедливого сановника.

– Нарьяжская Империя - где это?
– с любопытством спросил Деян.

– Здесь.
– Чародей постучал ладонью по земле.
– На карте такого государства больше нет. Ваш священник неплохо образован, но считает Нарьяжский союз кратковременным военным соглашением и путается в датах. Нет больше города Иразмар, нет прежней имперской столицы, Радора. А Нарьяжский хребет теперь пишут как "Выйский". Даже звезды не те, что прежде! Одни погасли, другие зажглись... Однако Венжар по-прежнему на коне.

Деян решительно не знал, что на это можно сказать. Что-то в голосе чародея предостерегало от дальнейших расспросов о цели их пути и о Венжаре ен'Гарбдаде в особенности. Трещал костер; снова расшумелась сова.

– Скверный знак, - мрачно заметил чародей

– Что он предвещает?

– Он указывает на уже свершившееся. В эту пору разве всегда так дождливо и холодно?

– Нет, - сказал Деян; по правде, он вообще не помнил, чтобы холода хоть когда-нибудь приходили так рано.
– Но как это связано с совами?

– Совы чувствуют чары, - объяснил Голем.
– Это не обычные дожди: кто-то торопит зиму. Стоит скоро ждать снега.

– Но как... Зачем?!

– Надо думать, чтобы замедлить армию неприятеля.

– Такое возможно?! Изменить вот так вот погоду...
– Деян недоверчиво взглянул на чародея.

– Что-то в мире совсем неладное творится. Я видел ваши поля: начало осени сейчас, да?

– Да.

– Сам понимаешь: зима намного раньше срока - большая беда. Мало людям войны - быть в будущем году голоду, - сказал Голем; болезненно скривившись, потер виски.
– Круг чародеев не должен был допустить подобного! Но, по-видимому, он тоже переживает не лучшие времена. Если вообще еще существует.

– Преподобный Терош, когда рассказывал о большом мире, не упоминал никаких кругов.

– О большом мире?

– Так мы называем все, что лежит по эту сторону тракта, - объяснил Деян.

– Ясно.

Разговор прервался. Деян развернул одеяло и устроился на куче нарубленного лапника. Подумав, переложил топор под руку, чтоб сразу пустить в ход при необходимости.

– Хочешь верь, хочешь нет, но мне жаль. Что так вышло с твоим старостой и его другом.
– Чародей говорил, глядя в пламя. В слабом свете костра кожа на его лице казалась алракцитово-рыжей, что придавало ему вид больной и жуткий.