Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы: структура и деятельность
Шрифт:
Когда в Улале близилось к завершению строительство дома с мезонином для начальника миссии, архимандрит Владимир уже планировал реконструкцию обветшавшего училищного дома [333] . В нем предполагалось разместить либо училище, либо больницу.
Но поскольку здание больницы в начале 1870-х гг. решили строить новое, то после реконструкции старый училищный дом сохранил свое предназначение: в нем расположилось Центральное Филаретовское миссионерское училище. Реконструкция была начата в 1875 г. [334] , когда в Улалу был назначен заведующим училищем игумен Макарий (Невский). Вместе с заведующим из Чопоша обратно в Улалу было переведено Центральное училище. После реконструкции здание претерпело значительные изменения. Были добавлены помещения «для мастерской, кухни, учителя, наблюдателя за хозяйственными работами и предполагаемой типогра-фии» [335] . Судя по сохранившимся фотографиям, размеры здания заметно увеличились, а наверху появился мезонин. Но при этом комнаты, в которых жил основатель миссии, были сохранены в прежнем виде [336] .
333
См.: Ястребов И. Миссионер Высокопреосвященнейший Владимир Архиепископ Казанский и Свияжский. Казань, 1898. С. 358.
334
См.: Ландышев В. С.,свящ. Воспоминания о Высокопреосвященнейшем Владимире, Aрxиепископе Казанском и Свияжском, бывшем начальнике Алтайской и Киргизской миссии // Томские епархиальные ведомости. 1900. 1 21. С. 21.
335
Отчет об Алтайской духовной миссии за 1871–1875 гг. Томск, 1876. С. 6.
336
См.: Макарий, архиепископ. Полное собрание проповеднических трудов Преосвященного Макария, архиепископа Томского и Алтайского (1884–1910 гг.). Томск, 1910. С. 524.
В отчетных записках начальника миссии архимандрита Владимира за 1870 г. говорится, что в 1868 г. была открыта школа для девочек. Однако более точные сведения о создании женской инородческой школы содержатся в письме непосредственного участника данного события – Петра Макушина. Тогда он был преподавателем миссионерского училища для мальчиков. Судя по его сведениям, учебные занятия в женской школе начались 13 ноября 1867 г. Первых учениц было семь. Некоторые из них были неграмотны. Тем не менее, программа женского училища была значительно шире, чем в школе грамоты для обоих полов и где учили только чтению и письму [337] . В программу женского училища входили следующие предметы: Священная история, катехизис (несколько проще, чем в училище для мальчиков), чистописание, пение, арифметика, женское рукоделие (прядение, шитье, вязание и ткачество).
337
См.: Письмо П. Макушина о. Н. Д. Лаврову от 29 ноября 1867 года. Б.м. С. 8–9.
Занятия начались в комнате, которую занимал Макушин. Несколько позже, возможно, уже в 1868 г., женская инородческая школа разместилась в доме из двух комнат, в котором в свое время жил архимандрит Макарий со старцем Петром (Лисицким). Одна комната служила жилищем для учительницы, другая – жилищем и классом для учениц [338] . Возможно, этот же дом использовался под первый приют для алтайских детей; «средняя его часть в три окна была небольшим домиком, в котором жил архимандрит Макарий. <…> С двух сторон был сделан пристрой и помещено было училище с общежитием» [339] . Но в дневнике поездки епископа Иннокентия (Соколова) по Алтаю 1905 г. говорится, что это майминский дом архимандрита Макария. Не исключено, что в 1905 г. инспектор Томской семинарии священник П. Сысуев, сопровождавший епископа Иннокентия в поездке и описавший ее, перепутал майминский дом, в котором жил архимандрит Макарий, с улалинским, в котором тоже жил основатель миссии. К такому выводу склоняет нас то, что в упомянутом дневнике говорится о маленьком домике, а ведь майминский дом был достаточно большим.
338
См.: Алтайская духовная миссия в 1870 году // Сборник сведений о православных миссиях и деятельности Православного миссионерского общества. Кн. 2. М., 1872. С. 357; Отчет об Алтайской Духовной Миссии за 1910 год. Томск, 1911. С. 7.
339
От Улалы до Чемала и Чопоша: К истории Алтайской миссии // Томские епархиальные ведомости. 1905. 1 17. С. 3.
Кроме того, есть основания полагать, что школа для девочек существовала и ранее. В сведениях об Алтайской духовной миссии протоиерея Стефана Ландышева за 1856 г. упоминается училище для девочек. Возможно, по каким-либо причинам, например, материальным, школа временно была закрыта или объединена с училищем для мальчиков, а с приездом в Миссию архимандрита Владимира она возобновила свою работу.
В 1870 г. женскую школу перенесли в деревянное двухэтажное здание, построенное чуть ранее для женской обители, а после 1875 г. – в новоустроенный детский приют [340] .
340
См.: Миссионерство на Алтае и Киргизской степи в 1885 году. Томск, 1886. С. 40.
Улалинское миссионерское училище
Сростом числа начальных школ в миссии обострилась проблема нехватки кадров. Отдаленность и бедность региона не позволяли принимать достаточное количество учителей из других мест. Возникла необходимость готовить собственных сотрудников миссии. Этим должно было заняться учебное заведение принципиально иного характера, чем школа грамоты [341] . Первым учебным заведением такого типа в Алтайской духовной миссии стало центральное училище в главном стане – Улалинском. Согласно отчету о деятельности миссии за 1870 г., это училище было открыто 26
341
См.: Крейдун Ю.А. Улалинские миссионерские школы // Макариевские чтения: материалы третьей международной конференции / Отв. ред. В.Г. Бабин. Горно-Алтайск, 2004. С. 12–14.
342
Алтайская духовная миссия в 1870 году / / Сборник сведений о православных миссиях и деятельности Православного миссионерского общества. Кн. 2. М., 1872. С. 279.
343
См.: Отчет об Алтайской и Киргизской миссиях за 1894 год. Томск, 1895. С. 39
344
См.: Алтайская духовная миссия в 1870 году // Сборник сведений о православных мисси х и де тельности Православного миссионерского общества. Кн. 2. М., 1872. С. 279.
Улалинское училище называли филаретовским – в память о митрополите Московском Филарете (Дроздове), который был учителем и наставником основателя миссии. Первыми учителями в училище были приехавшие с архимандритом Владимиром студенты С.-Петербургской духовной академии П. И. Макушин и И. С. Солодчин. Первый впоследствии стал известным в Сибири издателем и книготорговцем, второй – архимандритом, наблюдателем церковно-приходских школ Томской епархии, а еще позже – архиепископом.
Осенью 1867 г. П. Макушин писал в Москву давнему благотворителю миссии о. Николаю Лаврову [345] о том, как начался учебный год. Учебные занятия были возобновлены с 1 октября после торжественного молебна. Автор письма радовался тому, что удается достичь заметных успехов в учебе. Некоторые ученики даже стали помогать Макушину в проведении воскресных внебогослужебных собраний, которые в очередной раз были возобновлены в Улале; организацию подобных собраний благословил в начале 1867 г. архимандрит Владимир (Петров). На эти встречи с утра приходило до 40 детей, а после обеда – до 50 взрослых.
345
Письмо П. Макушина о. Н. Д. Лаврову от 29 ноября 1867 года. Б.м. С. 1–9.
В свободное время ученики упражнялись в чистописании, а также различных ремеслах. Обслуживающего персонала, кроме старушки-кухарки, в пансионе не было. Детям приходилось обслуживать себя самим. Однако это было не очень затруднительно. Тяжелее переносилась материальная скудость. Во-первых, были трудности с помещением. Поначалу 12 учащихся ютилось в той же комнате, где проживал и сам учитель, объемом, как указано в письме, 5–6 куб. сажень. Затем удалось переселить детей в отдельную комнату, предварительно выложив в ней печь из заемных 700 кирпичей. Новая комната была украшена картинами из «Священной истории» Шнорра, благодаря чему некоторые дети говорили, что их класс «будто церковь».
Но более всего устроителей училища тяготило отсутствие достаточного количества средств. Сам о. Н. Лавров был активным жертвователем миссии. На училище он прислал 225 руб. Еще 30 руб. было пожертвовано на месте. Среди жертвователей были бийский исправник Е. В. Замятин, заседатель О. И. Судовский, купец С. П. Петров, алтайцы М. и К. Козловы и другие. Жертвовали также книги и учебные пособия (от Комитета грамотности, редакции киевских духовных журналов, а также от себя лично издатель «Семейных вечеров» М. Ф. Ростовский). Однако для полноценного развития школьного дела требовались более значительные средства.
П. Макушину было известно, и он об этом написал, что еще с 1853 г. на официальном уровне поднимался вопрос о распространении грамотности среди коренных жителей Сибири. В том числе Бийского и Кузнецкого уездов. 21 марта 1859 г. министр государственных имуществ признал полезным открывать школы при миссионерских станах. Что касается расходов, то «не возбранялось просить Высочайшего соизволения на выделение средств из казны», но лучше «не отягощать казну и искать местные общественные источники». А пока можно было бы выделить на эти цели суммы из хозяйственного капитала Западной Сибири. Однако хозяйственное управление Западной Сибири не спешило выделять средства на этот просветительский проект.
По воспоминаниям (датированным 1891 г.) одного из первых воспитанников училища, С. С. Ильтеева, в первый год в училище обучались восемь человек «инородцев» из четырёх отделений Миссии. Позже их ряды пополнились. Документ, содеражщий информацию об одиннадцати из первых тринадцати пансионеров училища, позволяет проследить, насколько были оправданы надежды, возлагаемые на это учебное заведение. Двое впоследствии приняли сан миссионера-священника (А. Петров и В. Тозыяков); П. Кучуков и Я. Кумандин посвятили себя учительской работе; сам С. Ильтеев и А. Строй тоже учительствовали, а затем стали церковнослужителями. М. Ташкинов продолжил свое образование в Казанской учительской семинарии, но затем, прослужив некоторое время регентом, занялся коммерцией. Остальные выпускники училища, недолго прослужив при храмах, занимались коммерцией, строительством и т. д. Учение не «пошло в пользу» Е. Кашкарову – его, как конокрада, сослали на Сахалин [346] .
346
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д.46. Л. 2–5 об.