Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы: структура и деятельность
Шрифт:
Постановление глубоко ранило монахов. Совет Жуланихинской Пустыни ответил на него следующим образом: «Долгими годами монаху приходится обуздывать свои страсти, а оно, народное собрание, вздумало помочь [или] связывать страстным соединением монахов с солдатками. Не будет этого! Пусть нас мучают до крови, а подобные распоряжения признавать не будем…
Заведующий Пустыни иеромонах Сергий, члены совета: иеромонах Феогност, иеромонах Филарет» [276] . Впоследствии эти слова оказались пророческими. На тот момент (1917), согласно послужному списку, в пустыни находилось три иеромонаха, два иеродиакона, три монаха, восемь послушников и шесть учащихся [277] .
276
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 121. Л. 89 об.
277
Там же. Д. 109. Л. 33–38.
Всего
278
ЦХАФ АК. Ф. 1733. Оп. 1. Д. 65. Л. 42
Так прекратила свое существование одна из самых молодых, но быстро развивавшихся монашеских общин на Алтае – Александро-Невская пустынь близ села Жуланиха.
Матурская Иверская женская община
Матурская женская община в честь Иверской иконы Божией Матери была «открыта с миссионерской целью в 1913 г. на средства петроградского 2-ой гильдии купца Михаила Димитриевича Усова» [279] – так говорится в ведомости общины. Большинство ее насельниц были по происхождению из коренных жителей, обращенных из язычества в православие миссионерами Алтайской духовной миссии.
279
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 109. Л. 127.
Учреждена община, как и многие монастыри Алтайской миссии, при содействии митрополита Московского и Коломенского Макария (Невского). Община располагалась при Матурском стане Алтайской миссии одноименного отделения. Это на юге современного Краноярского края недалеко от села Таштып. Дороги в тех местах были очень плохие. Выехать из Матура можно было только в летнее время. В период с сентября по май это сделать было практически невозможно.
Церковь при Матурской женской общине была построена в 1913 г. на средства купца Усова и торжественно освящена епископом Томским и Алтайским Мефодием 24 июня 1913 г. Современники-очевидцы вспоминали об этом событии так: «Народу было очень много, по приблизительному подсчету около 2-х тысяч человек» [280] . Церковь имела один престол во имя Сошествия Святого Духа. «Храм Божий в обители приличный, как снаружи, так изнутри, везде чистота, и все необходимое имеется. Колокола звучные; один большой колокол весом более ста пудов…» [281] .
280
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 65. Л. 23.
281
Там же. Д. 86. Л. 32.
В 1914 г. благочинный писал, что в общине им было застраховано от огня 13 зданий на сумму 12 085 рублей. Общинный комплекс имел различные здания, в основном деревянные. На его территории расположились следующие строения: деревянный корпус с 12 кельями, с коридором посередине, для размещения сестер; трапезное здание (построенное на средства миссии уже к середине 1913 г. [282] ); помещение для священника; дом для школы; два хлебных амбара; баня. На скотном дворе имелась одна изба для рабочих [283] . Здание келейного корпуса и многие другие постройки общины были возведены на средства того же купца М. Д. Усова, который, как сказано выше, построил общине и церковь.
282
Там же. Д. 65. Л. 24.
283
Там же. Д. 109. Л. 127.
Как признак юридического лица община имела свою собственную печать. Однако экономическое состояние ее полностью зависело от благотворителей. Священник общины писал, что монастырю угрожала бы беда, если бы благодетель Михаил Димитриевич Усов не поддерживал его. Он постоянно посылал деньги, вещи – собственных средств обитель не имела. Другим известным благотворителем обители был также петроградский купец Иоанн Корнилосадов.
Из-за отдаленности от крупных населенных пунктов и из-за труднодоступности в связи с гористым рельефом община не могла привлекать к себе паломников. Кроме того, община не имела при себе каких-либо святынь, чудотворных икон, святых источников и т. п. Священник общины о. Николай Селеков писал об этом: «Паломников не бывает, заказных обеден нет. Это объясняется так. Обитель наша находится в глуши тайги, от жилых мест далеко, вот вследствие этого… не посещают
284
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 86. Л. 32.
К концу 1914 г. хозяйство общины было невелико: две лошади и пять коров. И поэтому о. Николай Селеков рассуждал так: «по моему соображению, нужно бы первым долгом взяться за хозяйственное дело». К слову сказать, в другом рапорте он писал, что его первый долг – это взяться за школьное дело; видимо, для этого пастыря не существовало второстепенных дел. Далее он говорит: «Завести несколько рогатого скота, так как обитель расположена на хорошем месте, есть хорошие луга, которые каждый год родятся, хорошие сочные травы, так что в кормах недостатка не будет. И также можно заняться пчеловодством, тогда бы пожалуй и обитель имела бы свое скудное средство. Только бы начать дело, а там дело само собою покажет. Я об этом говорил Анне Васильевне, она, конечно, не прочь завести все нужное, но я еще неопытен в хозяйственном отношении, так как с юных лет хотя и жил в монастыре, но не научился в хозяйственном деле» [285] .
285
Там же.
Однако воплощение этих хозяйственных планов в жизнь состоялось. Уже к середине 1916 г. новая настоятельница монахиня Агриппина констатировала: «Хозяйство очень большое: 4 лошади, одна из них жертвована; 8 дойных коров, 2 из них куплены, остальныя – жертвованы; 16 подростков; всего рогатого скота 24 шт. До 90 шт. птицы, хлеба более обыкновенного запасено, посеяно хлеба 3 десятины, еще лен и конопля…» [286] Таким образом, по сравнению с 1914 г. хозяйство увеличилось в два раза. Вот чем объясняет такой успех сама мать-настоятельница: «…не без скорби пришлось поставить общину в такое цветущее положение, одна Царица Небесная – свидетельница моих скорбей и слез, в Ней я находила помощницу в своем непосильном послушании» [287] .
286
Там же. Д. 102. Л. 51 об.
287
Там же.
Венцом хозяйственного процветания общины можно считать следующие слова настоятельницы: «…в настоящее время община ни в чем не нуждается, все необходимое есть, Михаил Димитриевич помогает, чай не покупаю – у меня остается 49 ф. Каждый год по месту посылает… Иоанн Корнилосадов. При общине имеется свой сапожник, и сестры обучаются» [288] . Достойно внимания и то, что хозяйственный расцвет общины пришелся на середину войны – время всеобщего экономического и хозяйственного кризиса. Возможно, еще сестры занимались различным собирательством лесных (таежных) ягод, грибов, трав и кедрового ореха. Из всего вышесказанного можно судить, что община жила натуральным хозяйством.
288
ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 2. Д. 102. Л. 51 об.
До 1915 г. община не имела постоянной настоятельницы, а ее должность занимала «и.д. настоятельницы» монахиня Анна Васильевна Ямова [289] . О ее возрасте, происхождении, образовании и времени поступления на службу в Алтайскую миссию в обнаруженных документах ничего не говорится. Второй настоятельницей общины в первой половине 1915 г. была назначена монахиня Агриппина Яшина [290] . До настоятельства в Матуре она числилась монахиней Томского Иоанно-Предтеченского монастыря. При ней обитель добилась, видимо, наибольшего хозяйственного и экономического расцвета. Поэтому она заслужила «Высочайше жалованный» месячный отдых в середине лета 1915 г. В апреле 1916 г. монахиня Агриппина обратилась к начальнику Миссии, епископу Иннокентию. Монахиня Агриппина пишет, ссылаясь на ухудшающееся здоровье: «…с покорнейшей просьбой: уволить меня от занимаемой должности и снова причислить к сестрам Томскаго Иоанно-Предтеченска-го монастыря» [291] . Как потом выяснилось, у нее был туберкулез. Монахиня Агриппина также сообщила, что подходящей заместительницы здесь, на Матуре, не видит, объясняя это в другом письме следующим: «Вашему Преосвященству (епископу Иннокентию. – Ю. К.) небезызвестно, что Матурская община еще только существует 3 года. В такое короткое время среди новичков инородочек, которыя никогда не слыхали о монастырях… оне еще младенцы, для них нужна опытная руководительница, но таковой здесь нет, одне новички…» [292]
289
Там же. Д. 86. Л. 3 об.
290
Там же. Д. 102. Л. 89.
291
Там же. Л. 99.
292
Там же. Л. 51.