Альтер Эго
Шрифт:
— Конечно, отдыхай, — Рошер натянул перчатки.
Ребекка повернулась к Аделе, стоявшей неподалеку, и произнесла так, чтобы все слышали:
— Купишь цветов ромашки, мяту и корень аира. Масла розового склянку и лавандовое мыло, вот держи, — она протянула деньги и добавила тихо, — скажешь Кинану проследить, куда поедет Рошер.
Ребекка поправила волосы и направилась за Хевином как ни в чем не бывало, только метнула ещё один короткий взгляд во двор.
Тёмные одежды, конь в яблоках...
Пыльный всадник томился в ожидании у ворот, а рядом конюх
***
— Ну что, Кэтриона, пришло время поговорить?
Кэтриона прислонилась к стене, разглядывая вошедшего. Ночь прошла, но силы к ней так и не вернулись. Казалось, всё тело стягивают плотные змеиные кольца, едва позволяя дышать. Ашуманская магия.
Колдун знал своё дело, бежать ей никто не позволит, равно как и сопротивляться. А, впрочем, Кэтрионе было всё равно, магия лишала не только физических сил, но и воли к жизни. Пожалуй, осталось лишь любопытство — кто же стоит за всем этим?
— Я тебя знаю, — произнесла она, разглядывая лицо вошедшего, — я видела тебя... в Брохе. На постоялом дворе. Это ты, да? Ты поджег лавку после нападения Зверя?
— В наблюдательности тебе не откажешь, — мужчина оседлал стул, сложив руки на спинку перед собой, — что ж, будем знакомы.
— И как тебя зовут, поджигатель лавок скорняков?
— Никак. Впрочем, можешь звать меня Руис.
— Так чего тебе нужно от меня, Руис?
— От тебя мне нужно, чтобы ты рассказала всё, что знаешь о печати и том, где она сейчас.
— А если я этого не сделаю?
— Ты и сама знаешь, что будет.
Кэтриона прищурилась, разглядывая лицо Руиса. Вытянутое, худое, с тонкими усиками и жестким взглядом чёрных глаз. Ни жалости, ни пощады.
— Хорошо, Руис. Я расскажу. Но вот только не тебе. Позови того, кто тебя нанял, я буду разговаривать только с ним.
— Не много ли ты на себя берешь? Ты не можешь диктовать здесь условий. Я могу ведь просто взять и заставить тебя говорить.
— Можешь. Но ты должен знать: то, что я собираюсь рассказать — не для твоих ушей. И если тот, кто тебе платит, узнает, что именно ты от меня услышал, он постарается в скором времени избавиться от тебя. Подумай, тебе это надо? Мне-то всё равно, меня и так и так убьют.
Она следила внимательно за его лицом. Руис колебался, но потом все же решился, встал и направился к двери, и Кэтриона поняла, что выиграла себе ещё немного времени.
Зачем?
Она не знала.
День шел неспешно. Каштан в пятипалых рыжих листьях отбрасывал тень на высокий каменный забор. И она двигалась медленно, удлиняясь, тянулась через двор, пока солнце совсем не скрылось за макушкой дерева, и двор не утонул в вечерних сумерках.
Кэтрионе даже принесли воды и немного поесть. И когда небо за окном подернулось серой дымкой, а в комнате стало совсем темно, дверь открылась, и вошел один из псов, неся два канделябра с множеством свечей.
Следом вошел Руис, держа в руках большую плетеную корзину с крышкой, а за ним появился...
— Рошер?! Ну кто бы мог подумать, — произнесла Кэтриона, глядя на аладира со смесью удивления и презрения.
Сейчас при свете свечей его заостренное к низу лицо напоминало морду летучей мыши, и слишком большие уши с заправленными
— Здравствуй, Кэтриона, — он склонил голову на бок, разглядывая её, — плохо выглядишь.
Он взял стул, сел, сложив ногу на ногу, и поставил рядом на столик бутылку и глиняную кружку.
— Ну, неделя в пути по горам… а потом твои бульдоги изваляли меня в грязи и везли связанной, как свинью на ярмарку — чего же ты хочешь? — ответила Кэтриона, разглядывая бутыль с белой жидкостью. — А это, если я правильно понимаю, «нектар правды»?
— Ты правильно всё понимаешь, — усмехнулся Рошер.
— И если я правильно понимаю, раз ты решился показаться мне на глаза, да ещё с этой бутылкой, живой отсюда я уже не выйду?
— И это ты тоже правильно понимаешь, Кэтриона, — он вздохнул, обхватив руками колено, — я же просил тебя заняться поисками человека из Броха? Ну или Зверя в крайнем случае. Просил? И я просил тебя держать меня в курсе событий. Просил же? И сделай ты так, как я просил, возможно, до этого бы и не дошло. А теперь уже слишком поздно, Кэтриона. Ты решила сделать всё по-своему. Ты не думай, я не держу на тебя зла, просто... так вышло.
Он развел руками в жесте, означающем «извини», и Кэтриона поняла — это действительно так. Ему всё равно, и будь на её месте кто-нибудь другой, он поступил бы так же.
Рошер откупорил бутыль, налил жидкость в кружку и протянул Кэтрионе со словами:
— Пей.
— А если не буду? — спросила она, беря кружку и зная, что сопротивление бесполезно.
— Ты же понимаешь, что у меня есть, кому тебя заставить?
— Уж не сомневаюсь.
Рошер медленно стянул перчатки, бросил их на стол и произнес как-то буднично, глядя на дрожащее пламя свечей:
— Послушай, Кэтриона, у тебя выбор хоть не богатый, но он есть. Либо ты пьешь это сейчас, всё мне рассказываешь и умираешь быстро и безболезненно. Либо ты не пьешь, сопротивляешься, пытаешься меня дурить и все такое, мои люди вольют тебе это в глотку, ты всё равно мне всё рассказываешь, а потом я отдаю тебя Гайре, который давно жаждет этой встречи, — он перевел взгляд на Кэтриону, — выбор за тобой.
Она столько раз была на волосок от гибели и всегда думала, что если и погибнет, то от когтистых лап тварей в Дэйе или от чьего-нибудь кинжала, от удара бариттой, наконец, но чтобы вот так...
Чтобы её убил один из тех, в кого она верила, чьи интересы отстаивала и защищала, один из наставников...
Да, Богиня судьбы посмеялась над ней.
— Ну что же, тогда за выбор, жаль это пойло недостаточно крепкое! — она усмехнулась горько, отсалютовала Рошеру кружкой и выпила.
— Вот и умница.
Они сидели молча. Рошер наблюдал, ждал, когда же подействует. Читай на Книгоед.нет
«Нектар правды» умели готовить только в Ирдионе. Он развязывал языки даже самым крепким, самым стойким, даже тем, кто, казалось бы, ничего не знал. Стоило его выпить — и в памяти сразу всплывали незначительные детали, то, что ты видел, но на что не обращал внимания, а затем ты просто рассказывал всё, что знал, потому что скрывать не было никакого смысла.